Ну, а Захарку пекарь вовсе заездил, и плата парнишке одна – кусок хлеба.
Но всё стерпел Захарка, дотянул до весны.
Птица пошла, собрался пекарь на охоту: гусятинки захотелось. Мать Захаркина попросила его:
– Возьмите Захарку, Ануфрий Пантелеймонович. После того случая боюсь я одного-то отпустить, а он рвётся на охоту.
– Хлопот с ним не оберёшься, – поморщился пекарь, – расхнычется.
– Да что вы! – Пекарь был единственным человеком в посёлке, которого называли на вы. – Он у меня ко всему привычный.
Мать хотела сказать, что и охотник Захарка удачливый, с семи лет ружьём владеет, а в ходьбе за ним и взрослому не угнаться, да не успела ничего разъяснить, пекарь не дослушал её.
– Ну, ладно, ладно, – кисло согласился он, – возьму. Будет обед готовить, вещи сторожить.
И вот они шагают по песчаному берегу – задастый, как баба, пекарь впереди, чуть кривоногий, коренастенький Захарка сзади. У Захарки на ногах резиновые сапоги с калошами. Калоши на резиновые сапоги, конечно, не надевают, но это когда сапоги целые. А если у них нет подмёток, тогда с калошами тоже ничего.
Пекарь в болотных сапогах-вытяжках. Рюкзак у него казённый – с застёжками, пряжками, железками. У Захарки просто мешок из-под муки, с опояской вместо лямок.
Ружьё у пекаря – бескурковка заграничная, с выгравированными зайцами на щеках. У Захарки старая «тулка» без всяких зайцев. Но «тулку» эту Захарка ни в жизнь и ни за какие заграничные ружья не отдал бы, потому как отцовская она.
Километров пятнадцать отмахали пекарь с Захаркой. Пришли на огромный песчаный мыс. Через этот мыс каждую весну переваливают караваны птиц.
Пекарь приказал Захарке отабариваться: разводить огонь, устраивать ночлег, а сам принялся делать скрад на мысу.
Захарка, ловко орудуя топором, нарубил пихтача, сделал «козырёк» и развёл под ним огонь. Потом спустился на мыс и соорудил себе скрад. Пекарь посмотрел на мальчишку с любопытством, усмехнулся и спросил:
– Ты чего?
– Как чего?
– Делаешь, спрашиваю, чего?
– Скрад делаю, не видите, что ли?
– Скра-ад? Зачем?
– Известно дело зачем – стрелять.
– П-сс-ссых, – засмеялся пекарь, будто с натугой чихнул, и тут же боднул Захарку взглядом. – Стрелок сопливый! Мешать только! Сиди уж на стане, при багаже. Две-три утки уделю потом.
– Мне вашего не надо. Я сам добуду.
– Ну, дело твоё. Только гляди. Я лютой на охоте – упреждаю…