Я беру плюшевого гуся, которого мне подарил Ваня, сворачиваю пару свитеров, укладываю все это на кровать так, чтобы было похоже на спящее тело. Накрываю одеялом.
Тихонько хихикаю, прикрывая рот ладошкой.
И – выскальзываю из комнаты. Крадусь вниз по лестнице, прислушиваясь к голосу мамы, доносящемуся из детской. И к звукам телевизора из гостиной, где сидит папа.
Проскальзываю в его кабинет, беру ключ от задней калитки. Прихватываю из прихожей кроссовки и вылезаю в окно гостевой ванной.
Выхожу, естественно, не через ворота, у которых торчит машина с охраной. А через заднюю калитку. Вызываю такси на соседнюю улицу.
– В “Торнадо”! – говорю таксисту.
Я хочу веселиться!
Сергей
Не люблю шлюх.
Губы эти надутые, жопы откляченные, бутафорские сиськи, вшитые в туловище. Но главное – взгляд. Пустой, усталый и – алчный. На фоне приклеенной искусственной улыбки.
Жизни там нет. Мертвые куклы.
А я хочу что-то живое!
– Повернись, – командую одной.
И она с готовностью демонстрирует свои накаченные ягодицы, подчеркнутые тонкой талией. Да, фигура зачетная, наработанная часами, проведенными в спортзале. И губы высший сорт, и сиськи нормальные. Вульгарщины тут нет.
Это не какие-то дешевые девки. Это люксовый сегмент. Такие, как правило, зовут себя моделями. Общество обтекаемо называет их экскортницами. Но по сути они все равно шлюхи. И никакой налет лакшери этого не скроет.
А я еще хожу, разглядываю их со всех сторон, оцениваю, как куски мяса на рынке. Что, Серый, может, еще зубы проверишь и под хвост заглянешь?
Тошно от всего этого, аж блевать тянет.
– Не, – говорю я Хасану. – Не то.
И иду к выходу.
– Север, что не так? – подрывается он.
– Не хочу шлюх.
– У меня мулатки есть, – с придыханием шепчет он. – И близняшки. Скажи, чего хочешь. Все найду.
Чего я хочу… Нет у тебя этого. И быть не может.
– Не. Давай, пока. Я сам.
Что я, не мужик, что ли?
Сам снять телку не могу?
Да и вообще… Сначала дела – потом телки.
Не могу расслабиться, пока не сделаю то, о чем мечтал два месяца в камере!
* * *
Еду к одному человечку, которого мне посоветовали авторитетные братки. Заношу ему налик в количествах. И – он соглашается на то, от чего все его коллеги отказались, зассав при звуке имени Варлама Елизарова. Или Волчары… Волка позорного!
Все. Ему конец.
А меня немного отпустило.