Возвращение прошло незамеченным. В основном потому, что ни Аня, ни Лакшери не пошли к себе, а намылились со мной, в подвал.
– Орк, я точно знаю, что у тебя где-то принычена бутылка, – заявила мне азиатка. – Не знаю, как тебе, а нам с Лаки точно нужно выпить.
Я спорить опять не стал. Во-первых, устал настолько, что просто находился в состоянии полнейшего равнодушия. Во-вторых, девчонки и вправду многое пережили за ночь, так что выпить, чтоб немного расслабиться, им действительно не помешает. Ну и в-третьих…
Была у меня эта бутылка, была. Запрятанный под матрасом на чёрный день армянский трёхзвёздочный коньяк. Приберегал для себя, конечно, но ситуация располагает не быть жадным.
Лакшери, всё ещё кутаясь в тогу килдинга, брезгливо осмотрела мою берлогу.
– Как ты тут живёшь? – удивилась она. – Почему тебе нормальную комнату не дали?
– И эту бы не дали, если бы не графиня, – криво ухмыльнулся я и полез под матрас.
– Да, я знаю, что это Ольга Анваровна вам обоим общагу выбила. Но я думала, раз даже Аню, хоть она и не студентка, к нам подселили, – недоумённо пробормотала Лакшери. – А тебя засунули в подвал, как будто ты в чём-то провинился. Или насолил лично Кназу – он, говорят, злопамятный. Только чем?
Мы с Анюткой переглянулись и расхохотались.
– Что?.. Что я такого сказала? – не поняла Лакшери.
– Нет, ничего, – взял себя в руки я, но смех против воли продолжал рваться наружу. – Просто ты угадала. Я, честно, без понятия, почему графиня тогда вступилась за меня. С этим запретом рейдов мне без её помощи пришлось бы бросать учёбу и уезжать обратно в Зимний.
– А, ну да, ты же номер в гостинице снимал… – вспомнила рыжая. – Да, точно. Цены там ого-го, помню, на ожидание экзамена едва-едва наскребла, чуть ли не на живце экономить пришлось…
– Два номера, – подлезла узкоглазая егоза. – Я ему боевой товарищ, а не любовница, между прочим. А потом нам запретили рейды после того, как Щегол…
Девочка резко погрустнела.
– Всё равно отомщу, – тихо прошептала она.
Забрала у меня коньяк, откупорила и первой приложилась к горлышку.
Усевшись на матрас, начали передавать друг другу коньяк. Стаканов у меня тут не водилось, так что пили из горла. Помянули Щегла, сделали по глотку за упокой Кекса и Катетера. Алкоголь подействовал на всех по-разному. Я пребывал в лёгком приятном тумане, когда мыслишь вроде медленно, но не настолько, чтоб потерять связь с реальностью. Аня, хоть и прикладывалась к бутылке наравне со всеми, пила маленькими глотками, а потому оставалась практически трезвой. А вот Лакшери, похоже, пить не умела вообще, и её даже от небольшой порции развезло. Сначала она вроде как ещё пыталась участвовать в разговоре о сегодняшних событиях, но вскоре её понесло жаловаться.