– В работе обо всем забываю, прости, слишком сложный и головоломный проект.
Губы у него были мягкие, теплые, а дыхание жаркое. А слова… мне не нужны были слова. Я нуждалась в ком-то, кто согрел бы меня и заставил чувствовать себя нужной и живой, хотя бы на время. Потянувшись к нему, я обвила руками его шею, а он подхватил меня и отнес на узкую койку. Уложил на колючее шерстяное одеяло в красно-черную клетку.
– Как же долго ты не приходила. Я соскучился… – пробормотал Арри невнятно, легонько прикусывая мочку моего уха.
Я указала пальцем на лампу под зеленым абажуром. Дескать: «Я заметила, что свет не горел, и ты не ждал. Но…»
С какой-то отчаянной тоской, прижалась холодной щекой к его чуть щетинистой горячей щеке.
«Я все равно пришла».
Арри отстранился и сконфуженно произнёс:
– У тебя точно всё в порядке? Терри предупреждал, что этой ночью будет внеплановое переключение между вышками. Пожалуй, тебе повезло, что… Давай я прямо сейчас зажгу свет, чтобы все было, как надо?
Воодушевленный новой идеей, Арри не обратил внимания на моё протестующее мычание и залихватски щёлкнул пальцами. Повинуясь отрывистому сухому звуку, лампа новейшей модели тут же вспыхнула ярким светом. Зеленый абажур приглушил его, сделал полумрак комнаты уютным и родным. Я нахмурилась. Вот ведь… как ему рассказать, что на улице бандит из Ночной гильдии может обратить внимание на свет в окне, и при этом не выдать, где и при каких обстоятельствах мы встретились? Да еще без слов?
Или плевать на бандитов, есть вещи посерьезнее?
Я села. Придвинулась к Арри и осторожно сняла с длинного носа очки с волшебными стеклами. Как всегда, остро кольнуло сожаление, что их нельзя украсть, потому что у магистров нет запасных.
Поцеловав Арри, я с дурашливым видом надела очки на переносицу и часто заморгала. Комната вспыхнула и раскрасилась сияющими огнями и линиями, но я не успела привыкнуть к этому многоцветью. Никогда не успевала. Арри снял с меня очки.
– У тебя будет болеть голова и зрение начнет портиться, – в сотый раз повторил он. – Это не игрушка.
Не задумываясь, я показала ему жестом «извини». Провела одной ладонью над другой. Он не понял, а я спохватилась, и не стала повторять, сделала вид, что это ничего не значит.
Если Арри вдруг заинтересуется, зачем я глажу воздух, и что за этим скрываются невеликие знания языка жестов, на тот вопрос, который волнует меня, времени не останется.