Моя работа в качестве наставника, консультанта по стационарному лечению и куратора часто пугала и лишала сил. Мне посчастливилось видеть, как в глазах подростков, чью темную историю детских травм мне никогда не понять, загорается свет. Я был свидетелем неожиданной стойкости, силы и сердечности у детей, у которых были все основания бросить занятия. Но моя работа приносила и разочарования. Меня пинали, били, ругали, в меня плевали. Иногда все это проделывал один и тот же ребенок.
Такой непростой опыт подготовил меня к тому, чтобы я поступил в аспирантуру и стал семейным терапевтом, то есть получил профессию, которой я занимаюсь вот уже более двадцати лет. Я знал, что хочу погрузиться в работу с подростками, но я не был силен в родительской и семейной стороне вопроса. Я сам не был родителем, и, по правде говоря, у меня отсутствовали какие-либо реальные суждения о родителях. Возможно, Вселенная подкидывает нам нужные уроки, поскольку я попал в магистратуру, в которой особое внимание уделялось семейной терапии. Я погрузился в учебную среду, которая отклонялась от патологии индивидуума, а вместо этого делала акцент на системах и контексте. В итоге я проходил стажировку, занимаясь семейной терапией с подростками. Я раз за разом выслушивал родителей, которые страдали от чувства стыда и неуверенности. Им было страшно и грустно, им требовалась помощь. Я продолжил играть роль семейного терапевта в период первой работы в агентстве по охране психического здоровья. Общаясь с родителями и подростками как по отдельности, так и вместе, я сумел добиться глубоких изменений, которых, как мне думается, было бы не достичь, если бы я занимался индивидуально с каждой из групп. Первые несколько лет в должности врача-клинициста показали, как важно сотрудничать с родителями ради достижения общей цели – оказания помощи их подросткам. Я сам еще не был родителем, но был уверен, что прекрасно справлюсь с этой задачей.
А потом я стал родителем
Недавно я наткнулся на такое наблюдение: «Я думал, что знаю все, что нужно знать о воспитании детей, пока не стал родителем». Господи, насколько же это оказалось верно!
Я стал родителем, и это изменило меня во многих отношениях. Мы с женой Мэрайей являемся биологическими родителями 15-летней дочери и 11-летнего сына. Также у нас есть приемный 27-летний сын, который вошел в нашу семью, когда ему было 13. Подробнее об этом нелегком пути я расскажу позже. Воспитание детей – это самый разочаровывающий, полезный и обескураживающий опыт в моей жизни. Иногда я ловлю себя на том, что мечтаю о будущем, когда детей не будет рядом, я смогу путешествовать и заниматься всем, чего душа пожелает. Однако я знаю точно: каким бы напряженным ни был опыт родительства, я не променяю его ни на какой другой. Знаю, что, когда это время пройдет, я буду по нему скучать, поэтому и стараюсь ценить эти дни и наслаждаться ими, даже если порой они и делают меня несчастным.