– Доброе утро, Андрей Фёдорович! Судя по запаху от вас, ночь у вас была шикарной, – произнёс охранник с лёгким презрением, поднимая бровь.
– Да нормально я пахну! И утро, кстати, не доброе! – грубо отрезал директор, как будто отмахиваясь от назойливых мух.
Андрей Фёдорович начал рыться в своих дырявых карманах, словно искал потерянное сокровище. Его руки наткнулись на что-то холодное и металлическое – это был его электронный пропуск.
– Фу… – не сдержался охранник, закатив глаза. – А Дарья Сергеевна вас не убьёт?
– Ни слова о ней! Запомни! – крикнул Андрей Фёдорович, его голос резонировал в тишине коридора. Он выронил пропуск, и, наклонившись к полу, поднял его с легким треском. Пропуск сверкнул в его руках, как напоминание о его власти, когда он провёл им по терминалу и подмигнул охраннику с ухмылкой.
Директор шагал по коридору, где стены были украшены портретами великих поэтов и учёных, их мудрые взгляды следили за ним. Он проходил мимо раздевалок и туалетов, слыша гулкий шум из классов – учителя увлечённо объясняли материал, а ученики с любопытством слушали. В воздухе витала смесь знаний и юношеской энергии.
Андрей Фёдорович остановился у стеклянного шкафа с наградами академии – золотые медали и дипломы сверкали как звёзды на ночном небосклоне. Затем он завернул в сторону своего кабинета. Из кармана куртки он достал блестящий металлический ключ и открыл дверь, на которой красовалась табличка “Кабинет директора”.
Зайдя внутрь и закрыв за собой дверь, он сразу же наткнулся на хаос: мусор на столе, разбросанные документы и пустые бутылки создавали атмосферу заброшенности. Единственный свет проникал сквозь жалюзи, рисуя полосы света и тени на полу. Директор перешагнул через этот беспорядок и упал на чёрный кожаный диван, который уже давно не помнил свежести.
Положив ногу на ногу, он закрыл глаза в надежде погрузиться в сон. Но его мирная дремота была прервана стуком в дверь. Это был Остап Николаевич – завуч академии. Он открыл дверь и замер на пороге, увидев бардак и расслабленного Андрея Фёдоровича. В его глазах мелькнула смесь удивления и недоумения.
– Андрей Фёдорович, здравствуйте! Почему такой беспорядок? – с явным беспокойством произнёс Остап Николаевич, его голос был полон легкой тревоги, словно он шагал по тонкому льду.