И она с ухмылкой толкает его в бок. Братик отвечает ей тем же. Но Розали толкает его опять, на этот раз сильнее.
– Мне скоро придется вкалывать, а тебе ещё можно будет сидеть дома, – в её словах звучит горечь. – В этом году за тобой будет присматривать…
И она искоса смотрит на Матильду.
Матильда не знает, что сказать.
– Это… это что, так тяжело? – спрашивает она в конце концов.
– Ты о чём?
– Ну… носить кирпичи.
Произнося эти слова, Матильда запинается. А увидев застывший взгляд сестры, готова проглотить язык. Розали как будто на мгновение окаменела, глядя в никуда.
– Знаешь дочек нашего кирпичного короля?
Розали дотрагивается до её плеча.
– Не очень хорошо, но да, – удивляется вопросу Матильда. – Они сначала ходили в нашу школу. Но быстро оттуда ушли, и я их больше не встречала. Их перевели во французский интернат, в Брюсселе по-моему. Но… при чём тут эти девочки?
– Я мечтаю жить, как они.
Розали закрывает глаза.
– Работать не надо, носи себе красивые платья да живи в большом доме, ешь всякие вкусности сколько угодно…
И она красивым жестом запрокидывает голову:
– М-м-м, шоколад…
Розали отправляет в рот воображаемые конфеты – одну за другой.
– Да, но самое главное… – Фонске с горящими глазами тянет её за рукав. – Ты забыла самое главное.
Розали как будто пробуждается ото сна.
– И что же, по-твоему, самое главное?
– Автомобиль!
Фонске прямо весь светится.
– В субботу за ними каждую неделю отправляется автомобиль с шофёром, а в воскресенье вечером сам господин директор отвозит барышень назад в Брюссель.
– Я иногда видела, как директор разъезжает по деревне, – смеётся Матильда. – На автомобиле, но без барышень.
– Хотите на них посмотреть? – Фонске с готовностью встаёт. – Могу вас отвести.
– Ну конечно! – Розали с Матильдой покатываются со смеху. – А не сходить ли нам в гости к директорским дочкам?
– Ну и не надо, – обижается Фонске.
– Да не дуйся. Конечно хотим.
– Да, всё, уходим отсюда. Но ты, пожалуйста, тоже поклянись…
На этот раз Розали смотрит на Матильду.
– Конечно, мы ничего не расскажем. Твоё тайное убежище теперь и наш секрет, – торжественно обещает она, положив руку на сердце.
Фонске усердно кивает головой в знак согласия.
Когда они ползком все вместе возвращаются тем же путём назад, Фонске начинает покашливать. А выбравшись на улицу, он уже заходится от кашля. На лбу выступают капельки пота, и лицо становится белее мела.