Энджи поверила ему. Пятнадцатилетний опыт исследования вулканов. Сотрудник вулканической обсерватории Анкориджа – одного из крупнейших в мире научных центров, как сказали по телевизору. И действительно, жизнь в городе нормализовалась через неделю после выброса пепла. Когда по соседству горная гряда, полная спящих вулканов, к такому быстро привыкаешь.
А теперь ученый был вот за этой дверью. И был не один – вместе с семьей. Все мертвы.
Один из двух полицейских, охранявших подъезд к дому, полноватый мужчина, разменявший полтинник, смахнул снежинки с лица и кивнул ей.
– Даже не знаю, что и сказать, – произнес он и натянул шапку глубже на уши. – Лучше заранее сделай глубокий вдох. Слышала уже о кукольном домике?
– Нет, – покачала головой Энджи. – А что за домик?
Взгляд полицейского забегал, голос слегка задрожал.
– Он стоит посреди стола. Это просто черт знает что такое.
– Ничего, справлюсь, – пробормотала Энджи, сглотнула скопившуюся во рту слюну, стянула резинкой длинные черные волосы, надела одноразовую шапочку и маску. На улице было минус пять, легкий ветер сметал снег с крыш двух машин на подъездной дорожке и бросал в лицо. Комиссар Марк Смит вызвал ее сюда, когда она пила утренний кофе. Сказал, что она будет вести расследование этого дела, и у нее беспокойно сосало под ложечкой от возбуждения.
Дом, в котором произошло преступление, был деревянным, двухэтажным, крашенным в желтовато-белый цвет. Впереди раскинулся небольшой заснеженный сад с подстриженными в форме шаров кустами вдоль стены. Кто-то слепил там снеговика, и тот безглазым лицом повернулся к улице. К фасаду была пристроена маленькая веранда из мореного дерева, через которую можно было попасть в дом. Под шагами Энджи скрипнули две ступеньки крыльца. Дверь была приоткрытой. Именно поэтому соседка позвонила в дежурную часть. Приоткрытую дверь она заметила в четыре часа утра, когда шла на работу. А в самом доме заливалась истошным лаем собака. И теперь шесть экспертовкриминалистов работали там в поте лица.
Энджи потопала о коврик у двери, стряхивая снег с ботинок, и натянула бахилы. Пальцем, затянутым в перчатку, толкнула дверь, открывая ее пошире, и вошла внутрь. Холодный воздух выстудил дом, и изо рта шел пар. Пахло деревом, остатками ужина, немного апельсинами и – пеплом. Запах пепла был настолько едкий, что воспоминание о недавнем извержении снова мелькнуло в голове. Энджи подумала о легендах, которые сохранило коренное население. Об извержениях, от которых чернело небо.