Между тем Гриффин не проявлял никаких признаков того, что собирается в чем-то признаться. Он пожал плечами и утер нос рукавом рубашки.
– Да почти сразу после того, как он переехал на Аляску. Мы встретились на охоте. У него возникли проблемы с машиной, а я ее починил. Я же авиамеханик, так что машины для меня – что детские игрушки. С тех пор мы частенько вместе охотились. Примерно пару раз в месяц, когда сезон. Для него это было отдушиной от сухой университетской жизни и всех этих сраных умников.
– На кого вы охотились?
– Обычно на косуль и лося. На волков порой. Он был хорошим стрелком, ходить с ним на охоту было сплошным удовольствием. Иногда мы еще и рыбачили. Ужасно, что его больше нет. Я не могу этого понять. Асгер был хорошим парнем. Порядочным человеком и отцом семейства. Нам всем будет его не хватать. – Он повернул руки ладонями кверху. – Не могу о нем сказать ничего плохого. Если вы найдете того, кто это сотворил, я бы лично хотел сделать из мерзавца решето.
«Слова Гриффина должны бы вызывать симпатию, – размышлял Трокич, – но здоровяк кажется совершенно не тронутым случившимся». Датчанин разглядывал ряд рогов, украшавших стену. Должно быть, рога принадлежали разным животным, но он понятия не имел, каким именно.
– Возможно, вы знаете, что дочь Асгера пропала? – спросил он, переводя взгляд обратно на хозяина дома.
Дэвид Гриффин прищурился.
– Об этом рассказывали по телевизору. Я, в общем-то, слежу за новостями по этому делу. Я не был хорошо знаком с его семьей, но надеюсь, что девочку найдут. Живой.
Он сглотнул, переводя взгляд с Энджи на Трокича и обратно. На мгновение воцарилось молчание.
Трокич посмотрел на Энджи, чтобы понять, как сильно они собираются давить на Гриффина, но прежде, чем успел открыть рот, его напарница без обиняков произнесла:
– Насколько мы понимаем, вы перетаскивали оружие по участку и поставили решетки на окнах во флигеле. – Энджи мотнула головой в сторону окна – в глубине сада за окном скрывалось второе здание. – Такие действия могут указывать на то, что кого-то хотят удержать взаперти, – продолжила она.
Дэвид уставился на нее, его адамово яблоко пару раз дернулось вверх-вниз.
– Что это ты пытаешься сказать, дорогуша? Думаешь, я похитил девочку? Какого черта мне это делать?
– Я ничего такого не говорю, – продолжила Энджи, не сводя со здоровяка взгляда почти черных глаз. – Но я буду очень благодарна, если вы проводите нас к флигелю и дадите нам его осмотреть. И оставьте эту вашу «дорогушу» при себе. Не желаю больше слышать.