– А… Но я ещё н-н-не знаю, б-б-буду ли участвовать.
– Как не знаешь? – с лёгким раздражением в голосе отозвалась Эва. – Все должны участвовать, и ты не исключение. Вдобавок, мы твои родители, так что ты обязан нас слушаться, – с улыбкой добавила она.
– Мои родители?!
– Да. Я Пенелопа, твоя мать. А Карл – Одиссей, твой отец. – Эва подмигнула Тычку.
– Значит, это твоя комната? – Подходя к столу, Тычок мимоходом ткнул меня кулаком в плечо.
– Д-д-да.
Он принялся рассматривать книги и читать записки на доске. Мне очень хотелось оттащить его оттуда: папины послания – не для чужих глаз. Я разглядывал его. Мышцы у него покрепче моих. Может, это Эву и привлекает? Тычок – спортивный парень. Он прошёлся туда-сюда по комнате, будто что-то искал, и уселся рядом с Эвой. Его рука коснулась коробки, и я кинулся было к кровати, чтобы убрать её, но Эва меня опередила. Перегнувшись через его колени, она притянула коробку к себе и сняла крышку.
– А, та самая коробка? Твоего папы? – Она провела пальцем по запискам.
– Да. – Мне не хотелось, чтобы она в них копалась. – Дай сюда, я как раз собирался её убрать.
– Сколько записок ты уже прочитал? – Не обращая внимания на мою протянутую руку, она заворожённо разглядывала содержимое коробки.
Тычок склонился к ней и тоже заглянул внутрь.
– Записок? Каких записок? – Он вытащил одну.
– Не трогай! Не открывай!
Я бросился к ним, забрал коробку у Эвы и хотел было выхватить записку из рук Тычка, но вдруг заметил в его глазах странный блеск. Он пару раз моргнул, и его губы растянулись в издевательской улыбке. Он отвёл руку назад.
– Не так быстро! Сначала расскажи, что за записки!
Я умоляюще посмотрел на Эву, но она отвернулась.
– Они от моего отца, – выпалил я. – Отдай!
Во взгляде Тычка мелькнуло что-то недоброе.
– То есть, если я правильно понял, твой мёртвый отец отправляет тебе послания? Почту с того света? Ха! Жутковатенько! – Тычок обернулся на записку у себя в руке, до которой я по-прежнему не мог дотянуться.
– Тычок, ладно тебе, что за детсад? Отдай обратно… – В голосе Эвы слышались разом нервный смешок и сердитый упрёк.
Тычок помотал головой.
– Нет, слишком уж это интересно. Зомби-почта, ха-ха! – Он встал с кровати.
Я старался подавить панику. Но это было всё равно что пытаться затолкать слишком большой воздушный шарик в слишком маленькую коробочку. Какая-то часть всё время рвалась наружу. Я повернулся к Эве.