На данный момент наилучшей из всех зацепок в этом деле, которые имелись в распоряжении полиции, была Надя. Возможно, она держала в руках ключи ко всем загадкам, но, увы, по-прежнему хранила молчание. Сказать, что эта ситуация крайне раздражала Фабрегаса, было бы, пожалуй, слишком мягко. Капитан был вынужден постоянно напоминать себе о том, что имеет дело с ребенком одиннадцати лет, который совсем недавно пережил сильное душевное потрясение. Если бы Надя была взрослой, он бы охотно отправил ее под арест за намеренное создание помех следствию.
Детский психиатр, понимая, что теперь опасности подвергается другая девочка, приложила все усилия, чтобы разговорить Надю, позволяя себе даже слегка на нее давить. Капитан распорядился отвезти обеих домой, чтобы не допустить их встречи с родителями Зелии.
Директор школы, казалось, с трудом осознавал сообщенную ему новость. Фабрегас наблюдал за этим растерянным человеком, сидевшим напротив него с другой стороны стола. Два исчезновения детей меньше чем за неделю – это был рекорд, которым ни одна школа не захотела бы гордиться. Однако надо отдать ему должное – предвидя дальнейшие вопросы, он распорядился как можно скорее собрать все сведения, имевшиеся в распоряжении школы, – личное дело Зелии, план школы со всеми входами и выходами, а также список всех посторонних лиц, которые предположительно могли оказаться в здании «Ла Рока» во время обеденного перерыва.
Камер наблюдения в школе не было. После исчезновения Нади их собирались установить, но не успел еще административный совет распорядиться на этот счет, как девочка вернулась. Директор твердо пообещал себе, что, каков бы ни был исход этой новой истории и какое решение ни принял бы совет, камеры будут установлены, даже если ему придется оплатить их из собственного кармана.
Фабрегас быстро пролистал досье Зелии. Ее учительница, мадемуазель Готье, отзывалась о ней как о способной, но не слишком старательной ученице. Капитан невольно вспомнил свои собственные школьные характеристики, в которых неизбывно присутствовало то же самое – «способен на большее»; он настолько свыкся с этой формулировкой, что повторял ее сам себе в тех случаях, когда расследование продвигалось не так быстро, как хотелось бы. На фото, прикрепленном к первой странице, у Зелии Мурье были каштановые волосы, красивые голубые глаза и лукавая улыбка. При взгляде на нее у Фабрегаса на мгновение защемило сердце.