Упрёк моей матери, матери Ренаты, самой Ренате и всем остальным, кто полагает, что лучше всего молчать, отречься от себя и сделать ставку на будущее своих дочерей:
Вы ошибаетесь.
Тем, что вы молчите, сглатываете и нагоняете туманную завесу, вы нас не щадите, а держите в неведении. Кроме того, приватизируете общественную несправедливость – ибо мы замечаем, что вам плохо, но думаем, что у этого есть личные причины. Что у вас просто не получилось, вы не были достаточно сильными, красивыми, умными и настойчивыми в достижении цели. Или, того хуже, родили нас и ради этого отказались от всего остального.
Таким образом, мы вышли в мир с тем предположением, что мы – в отличие от вас – совершенно свободны и сами кузнецы своего счастья. И оказались наивными, неподготовленными и незащищёнными как раз в тех же неприятных обстоятельствах, что и вы до нас – ибо в то, что они исчезнут, вы ведь и сами не верили. Или всё-таки хотели в это верить?
Я-то верю.
«Да перестань, всё обойдётся!» – это было ваше любимое выражение в спорах и обсуждениях – как будто мы могли этим удовольствоваться.
Заметь, Беа, что я никогда не говорю: «Да перестань, всё обойдётся».
Это звучит скорее как: «Да что ж это такое!», или: «Хотелось бы, чтоб всё уладилось, но пока, пожалуйста, помолчи».
Я знаю, как это трудно. Как хочется перестать быть собой, больше не говорить о себе и не настаивать на своём. А говорить только обо всех и для всех, наконец-то дойти до однозначности, в которой все чувствуют себя одинаково, хотят одного и того же и видят одно и то же.
Когда Вера и Франк наконец въехали последними в этот кооперативный дом, мы по случаю новоселья долго сидели в саду, смотрели на огонь, который новые соседи развели в переносном садовом очаге, и Вера сказала:
– Теперь мне осталось только завести двух кошек, и моё счастье будет полным.
На вопрос, почему их должно быть две, она ответила:
– Чтобы играли вместе, – и это было, пожалуй, то же самое, что заводить как минимум двоих детей, чтобы ребёнок не рос в одиночестве, а я вспомнила открытку, которую Фридерике разослала всем по случаю рождения Зофи, и там было написано: «Теперь мы наконец-то настоящая семья», не то что раньше, когда у них был один Зилас.
То есть существует мера полноты и правильности – и вытекающее из этого счастье. Странно, как мы до сих пор убереглись от таких расчётов.