Я бросаю взгляд на Тая. Он перехватывает его и, по-видимому, начинает стесняться, при этом энергично кивая Су. Почему это у меня желудок сегодня так прыгает? Я достаю бутылочку воды. Может, у меня обезвоживание?
Потом я перевожу взгляд на бульдозер, вот-вот готовый раздавить маленьких лисят.
– Какое мне выражение сделать на мордочке мамы лисы? Напуганное или безмятежное? Страх в этой ситуации логически обоснован, но безмятежность и покой станут символами того, что никто из нас не знает, какие руины оставит после себя новый Индустриальный век.
– А может быть, изобразить удивление?
– А-а! – Старр воодушевленно кивает. – Потрясно. Бульдозер застал ее врасплох, у нее не было достаточно времени, чтобы правильно отреагировать. Гениально. Иллюстрация того, как жизнь переедет нас катком, прежде чем у нас появится шанс на полноценный ответ. – Старр перебрасывает конец шарфика через плечо и готовится к серьезной кропотливой работе.
– Типа того. – Я киваю, как будто именно это и имела в виду.
Другие одногруппники часто обращаются ко мне за помощью, особенно когда Су чем-то сильно занята. Это не значит, что я лучшая в группе. Но, можно сказать, так считают мои одногруппники.
Меня зовет к себе Карл, просит помочь с картиной Роберта Селдона Дункансона, над репликой которой он сейчас работает. Груша выглядела как-то нездорово (на самом деле из-за плодоножки). Работы Карла всегда вдохновлены известными темнокожими художниками. Он сам не знает, насколько хорошим художником является, но, мне кажется, другие художники однажды будут с восхищением смотреть на его картины, как он сам сейчас ценит и уважает творения темнокожих художников из прошлого.
Тим рисует конфеты. Его родители владеют кондитерским магазином в центре города, и он проводит там много времени. Он просит меня помочь с леденцом «Джолли Рэнчер», потому что «что-то с ним явно не так» (и это левая половинка фантика). За свою услугу я получаю несколько драже «Эм-эн-Эмс». Он любит лопать их, рисуя конфеты, и всегда не против поделиться.
– Думаешь, новенький будет «Эм-эн-Эмс»? – спрашивает Тим.
– Не знаю, – говорю я. – Пойди и спроси.
Тим застенчив. Он не будет спрашивать.
Я устанавливаю холст на мольберт и принимаюсь за работу над зимним пейзажем, которой занимаюсь уже довольно давно. Почти все мои проекты – это пейзажи. Всем они нравятся, но только не мне. Я продолжаю их писать, потому что Су говорит, что к пейзажам у меня настоящий талант. Несколько раз я пробовала себя в абстракции – и получила массу удовольствия – но Су всегда возвращает меня к пейзажам.