Но при этом с волос капает вода, и тушь, наверно, растеклась под глазами, и я теперь похожа на енота. Я явно не в лучшей форме.
Он снимает бейсболку (сегодня с эмблемой «Чикаго Кабс») и пытается разогнать дым между нами.
– Я видел зимнюю сцену, над которой ты работаешь в мастерской Су. Ты потрясающе рисуешь.
– Спасибо. – Так говорят абсолютно все, кто видел мои работы, но его похвала весит чуть больше. – Я рада, что тебе понравилось.
Петуния нарезает круги вокруг куртки Тая, а потом присаживается…
– Нет! Петуния! – Я подхватываю собаку на руки и бегу к двери в сад, стараясь не обращать внимания на боль в лодыжке. Тай смеется. Петуния мочится всю дорогу до двери, так что к тому моменту, как мы оказываемся на улице, делать ей там уже нечего. Она садится на траву и смотрит на меня в полном изумлении. Изо рта торчит кончик розового языка.
– Туалет у тебя на улице. – Я уже миллион раз за неделю произнесла эту фразу. – На улице!
– Она, наверное, испугалась. – Сесили подходит ко мне сзади. – Вообще-то было страшно. Я, кажется, сама немного описалась.
– Я серьезно чуть не позвонила в службу спасения, – говорит Бринн. – Твоя мама по-прежнему машет шваброй и крушит все детекторы дыма в доме, но все, кому повезло не быть детектором дыма, уже в безопасности.
– Туня наделала на куртку Тая. – Я снова корчу злобную гримасу, а собачка по-прежнему улыбается.
– Тай? – спрашивает Бринн.
– Тот новый парень. Он друг Брента.
– Блин. Стремно.
Сесили потирает себе предплечья.
– Если она уже сделала все свои дела, можно мы пойдем в дом? Холодина.
Мы втроем смотрим на Петунию, она смотрит на нас, будто пытается понять, что происходит.
– Думаю, да, она уже готова.
Петуния идет за нами в дом. Внутри пахнет гарью, но видимость улучшилась. Кажется, кризис миновал. Мама выуживает что-то из духовки.
– Что это было? – спрашиваю я.
– Пицца-роллы. Хотела, чтобы Брент и его друг чем-то перекусили, и совсем про них забыла. – Мама вынимает противень с маленькими обугленными роллами. – Думаешь, этими угольками можно будет воспользоваться летом? – Мама едва слышно усмехается.
Куртки Тая нигде не видно, наверное, он ее поднял. Боже мой. Маме нельзя знать, что Петуния не так уж хорошо приучена к туалету. Надеюсь, она не видела мокрые следы.
Тай и Брент в гостиной обсуждают, какое кино посмотреть.