Священник жил рядом с церковью; ее каменные стены ярко блестели под непрерывно моросящим дождем. Одетая в черное ключница открыла дверь и пригласила Хакобо войти, что тот и сделал, предварительно вытерев ноги. В помещении горел камин; было жарко, а от доносившихся с кухни запахов перца и лука у Хакобо свело живот. Глаза его разбегались при виде полок, сплошь заставленных буханками хлеба, окороками, корзинами фруктов, головками сыра, бутылками оливкового масла и прочими деликатесами, которые такие же бедняки, как он, тащили священнику в обмен на молебны, свадьбы, крестины или похороны. Падре поздоровался с гостем в свойской дружелюбной манере. Сендаль протянул ему яйца.
– Нет-нет, сын мой. Я не могу принять их. Мне известно, как нелегко вам приходится, и поверь… я молюсь за вас.
– Падре, сделайте милость…
Хакобо так настаивал, что священник решил, будто его станут просить о таком великом одолжении, что он и выполнить-то его не сможет. Он уже придумывал слова для отказа, а тем временем, однако, укладывал яйца в корзину на полке.
– Падре, вы единственный, кто в силах нам помочь.
– Я всего лишь орудие Господа, сын мой…
Воцарилось молчание, затем Хакобо откашлялся. Ему было неимоверно стыдно, но он все же произнес:
– Я вынужден отправить свою дочь в услужение.
Дон Кайетано возвел глаза к небу. Примерно подобное он и предполагал.
– Старшую?
– Мою Исабель.
– Столько домов не наберется, сколько прислуги сейчас развелось! – ответил он, хлопая гостя по плечу. – Всем вам нужно одно и то же.
– Но… если бы была жива Игнасия.
– Знаю, знаю, сын мой, – промолвил священник, меняя тон при виде отчаяния на лице Сендаля. – Она вас охраняет, помогает вам с небес.
– Конечно, падре… Ну, пожалуйста, пристройте мне девчушку, она и с детьми управляется, и работы не боится. Бог вас вознаградит.
– Не сомневайся, я разузнаю, но сразу предупреждаю, что это очень нелегко. Не хочу давать тебе ложных надежд.
Хакобо понурился. Священник встал.
– Подожди-ка… – сказал он.
Подойдя к ключнице, он что-то шепнул ей; Хакобо не расслышал его слов. Женщина исчезла и тут же вернулась с пакетом, который передала священнику.
– Возьми, сын мой… Вам это пригодится.
– Нет, что вы, отче… это я вам задолжал…
– Бери, ты мне ничего не должен.
– Но я хотел… Мне бы дочку пристроить…
– Забирай и веруй, – оборвал его дон Кайетано. – Игнасия вас оберегает. Ну, давай, ступай с Богом…