Члены семьи шагали по тропинке вслед за телом усопшей, лежащим на скрипучей телеге, которую тащила корова. Этой же дорогой, обрамленной яблонями, грушами, каштанами и высоченными дубами, в чьих кронах вили гнезда горлицы и пересмешники, Исабель ходила по субботам в церковь, чтобы учиться грамоте у приходского священника. Хотя уроки предназначались, как было сказано, «только для мальчиков», падре оказался вынужден в виде исключения допустить ее к занятиям, поскольку, во-первых, она отличалась бойким умом, а во-вторых, он устал спорить с Игнасией. Той, в свою очередь, надоело, что ее постоянно обвешивают и обсчитывают, и она употребила всю свою энергию, чтобы сломить упрямое сопротивление как соседей, так и собственного мужа и отправить дочку учиться счету. Ей и в голову не приходило, что эти уроки навсегда изменят судьбу девочки. Для Исабель учеба, столь далекая от повседневной рутины, стала единственным шансом узнавать вещи, не связанные напрямую с миром, в котором ей суждено было родиться; но эти моменты канули в прошлое со смертью матери.
Дон Кайетано завел Исабель в ризницу и указал пальцем на лежавший на столе документ – акт погребения.
– Подпиши вот здесь, – велел священник, – раз уж ты обучена грамоте.
Очень медленно, стараясь выводить буквы как можно красивее, Исабель написала свое имя. Затем в нижней части документа она прочла три слова.
– Падре, а что значит бедный… по за-ко-ну?..
– Ничего, деточка. Это для того, чтобы вы не платили за похороны.
Для священника «бедность по закону» была не просто словами, этот юридический термин означал, что Игнасия Гомес – супруга Хакобо Сендаля, рабочего-поденщика, человека мирного, с ровным характером, не имеющего никакого движимого и недвижимого имущества, – может считаться «претендентом на получение безвозмездного вспомоществования по причине бедности по закону». А одним из видов этого вспомоществования как раз является бесплатное захоронение в отдельной могиле на территории приходского храма, поскольку именно приход берет на себя все расходы на погребение.
К увитым дикими розами стенам церкви стекались соседи, однако они останавливались в нескольких метрах, за кладбищенскими крестами, чтобы не приближаться к родным усопшей, иначе рисковали бы заразиться. Оспа вызывала у людей животный страх, особенно у женщин. Пусть чума и тиф убивают быстрее, оспа страшна своими последствиями: шрамы и язвы на коже способны изуродовать самое миловидное личико. Для девушек на выданье это было страшнее смерти.