«Черный цветок», как называли оспу, пощадил жизнь доньи Марии-Хосефы. На двенадцатый день врач заметил, что пустулы подсыхают, превращаясь в темные струпья, и тогда он, наконец, вздохнул с облегчением.
– Худшее позади, – объявил доктор, – наступил последний этап, когда язвы подсыхают. Она выкарабкается!
И действительно, боли стали стихать, на смену им пришел невыносимый зуд от подсохших струпьев. В общем итоге недуг продлился пятнадцать дней.
– Единственный плюс, если можно употребить это слово, – это то, что донья Мария-Хосефа до конца своих дней защищена от оспы.
Когда впервые за две недели адовых мук донья Мария-Хосефа встала с постели и подошла к зеркалу в гостиной, она не произнесла ни слова. Долгое время она провела в безутешных беззвучных рыданиях. Ее блузка промокла от слез, и Исабель пришлось переодеть свою госпожу. Плакала она не от счастья, что осталась жива, а от горя по своей навсегда утерянной красоте.
16
Дон Херонимо был категоричен:
– Не хочу, чтобы мои дети проходили через этот кошмар.
– Я бы на вашем месте последовал примеру нашего короля, – посоветовал врач.
Карл IV имел подобный опыт. Его дочь, инфанта Мария-Луиза, после оспы чудом осталась жива, хоть и навсегда обезображена. Перепуганный монарх постарался уберечь других детей от заражения. Однако, придя к выводу, что традиционные методы лечения – кровопускание, слабительное, диета, ртуть, сарсапарель[19] и копайский бальзам – не дают желаемого эффекта, он решил испытать единственное превентивное средство, предлагаемое тогдашней наукой: вариоляцию.
– Это значит, что здоровым людям вводят гной от больного оспой человека, – пояснил доктор Поссе.
Дон Херонимо скорчил гримасу:
– Вводят заразу прямо в тело? Маленьким детям?
– Да, именно так. Это искусственное заражение, чтобы вызвать смягченную инфекцию: болезнь будет протекать относительно легко и навсегда защитит организм от заражения естественным путем.
Дон Херонимо задумался. Ему претила сама мысль о том, чтобы добровольно заражать своих детей.
– А Бог дозволяет подобное? – робко поинтересовался он.
– Об этом надо спрашивать священников, хотя я лично так не думаю. Любое новшество рассматривается церковью как угроза для веры, тем более в медицине, где каждый день совершаются открытия, несущие пользу всему человечеству.