Амбал, который предлагал выпить за взлёт, осторожно шепчет: «Падаем». Его сосед, как эхо, повторяет для себя: «Падаем». Голоса у них стали одинаковыми – безнадёжными.
Смотрю в иллюминатор: облака пока ниже нас, потом рядом – и тут же побежали вверх, быстрее и быстрее. А мы вниз. Страха нет. Состояние не ужаса – обиды. Ну почему я и именно сейчас? Почему? За что? Ответа не жду, Господа не вспоминаю.
Продолжаем падать стремительнее… Паники никакой – тихое, тупое отчаяние. Девушка придвигается ко мне, вцепляется в запястье и не отпускает. Таких глаз в жизни не видел. И в кино.
Впереди пара средних лет. Она всхлипывает, утыкается лицом ему в грудь: «Прижми меня крепче».
Иллюминатор притягивает словно магнит. Хочу знать: когда будет последнее мгновение? Зачем? Что можно изменить? Всё равно смотрю вниз. Получается, что уже вперёд. Машины на шоссе были как муравьи, становятся больше и больше. Буду чувствовать боль или не успею? Раньше боли не боялся. По-прежнему тихо за бортом и в салоне. На соседей не оглядываюсь, уставился в иллюминатор. Стали видны люди на автобусной остановке. Они вверх не смотрят, нас не слышно.
И я сижу тихо, не ворочаюсь – ворочаются мысли. Как там родители? Из-за них ведь в Ленинград переехал… Сколько не успел им сделать. Одна надежда на сына, он здесь будет. А Ира?.. Хорошо, что не стал ей ближе. Зачем такое молодой девушке?
Моё внимание привлекает женщина на проезжей части дороги. Стоит отдельно от толпы, в руках букет цветов, она им голосует. К кому-то опаздывает. А я? Я тут. Мы все тут, торопимся, и остановить нас некому. Страха нет. Есть безысходность. Всё, сейчас конец. Мысли ушли, не дожидаясь этого конца. Всё закрывает неотвратимо приближающаяся земля.
Кажется непонятный шум… Нет, не кажется, так и есть. Стал фыркать двигатель с моей стороны, натужно загудел, заработал. Внутри у меня что-то зашевелилось. Надежда? В салоне тихо. Почти сразу – неустойчиво, с перебоями и чиханием – к нему присоединяется второй. Соседи молчат. Внизу люди задрали головы, показывают на нас.
Раскачиваясь, будто пьяный, самолёт летит над Минским шоссе, машин полно в обе стороны. Вернулись голоса, не шёпот: «Падаем», а поувереннее и погромче: «На шоссе садимся». И замолчали. В фильме «Невероятные приключения итальянцев в России» тоже «сажали» самолёт на это шоссе, только сейчас никто не радуется.