В первую очередь мне очень стыдно за то, что я испытываю к тебе не только любовь и привязанность, но и злость. А бывает, даже ненависть. В детстве от чувств бессилия и безысходности я помышлял о физической расправе в отношении тебя. Страх, который сковывал меня, когда ты давил на меня, повышал голос, вводил меня в отчаяние. Я ничего не мог у тебя спросить, я ничем не мог поинтересоваться, мое незнание чего-то вызывало в тебе ненависть и злобу по отношению ко мне. Несделанные уроки, непомытая посуда, беспорядок в комнате, не разогретая вовремя еда. Все это вызывало в тебе огромное негодование, какое-то отчаяние и злость, которую ты, не скрывая, выплескивал на меня.
В силу своего возраста тогда я не мог реально оценивать себя и происходящее вокруг меня. Все, что я понимал, – это то, что всегда плохой. Я ничтожество, в котором нет совершенно ничего хорошего, а только неорганизованность, разгильдяйство, бестолковые желания, забывчивость, нелюбовь и невнимательность к родителям. Из-за того, что эти настойчивые высказывания в свой адрес я слышал с самого раннего детства, а некоторые слышу до сих пор, а мне уже пятый десяток, я настолько привык к этому ощущению себя никчемным, что чью-то любовь и доброту я воспринимаю как слабость и лицемерие. Похвалу как лесть, а успехи свои с удовольствием проецирую на других, поскольку бестолочь не может ничего достигнуть, а значит, заслуга это не моя. „Спасибо“ тебе за эти „фееричные“ ощущения. Теперь я боюсь всех мужчин, которые больше меня, сильнее меня, имеют хоть какую-то власть. Рядом с ними я впадаю в того маленького мальчика, который беззащитно прячется внутри себя, переживая оглушающий твой крик из-за какой-нибудь нелепости. Не выключенный свет, не убранная со стола посуда, не такой порядок в комнате, как тебе бы хотелось. С тобой невозможно было разговаривать ни о чем. По твоему мнению, я с самого рождения должен был знать и уметь все. Правильно держать молоток, отвертку, ножовку. Правильно есть, не крошить, знать все, что знаешь ты. Я уже подростком должен был уметь чинить авто. И вместо того, чтобы по-отцовски научить, объяснить, ты только критиковал, критиковал, критиковал. Указывая точечно на мое неумение и недостатки. Папа, но мне было семь, когда ты негодовал о том, что я неправильно держу паяльник!