Александр: Да, для тебя этот дом родной. И вижу, что ты относишься к тете как матери.
А.А.: Да. Она для меня с младенчества – моя главная воспитательница и спутница. Она мне самый преданнейший друг. Не все матери способны на такую жертвенность ради ребенка.
Александр: Ты не можешь осуждать нашу матушку.
А.А.: Боже упаси! Нет, я не могу и даже не имею права осуждать княгиню Антонину Федоровну.
Александр: Да и вина тут больше нашего отца, Алексея Николаевича. Это он склонил матушку нашу отдать тебя младенцем на воспитание тете. И матушка снизошла до бедственного положения золовки, у которой ни мужа, ни детей. Кроме того, ты с тетей не в Симбирске каком-нибудь жил, а буквально рядом с нами.
А.А.: Оставим этот разговор. Я с почтением отношусь к матери.
Александр: Но я вижу, что к тете ты привязан более.
А.А.: Тетушка меня многому научила, а особенно – молитве. Тетушка примером своим показала, что жизнь человека должна быть сплошною молитвою, по крайней мере, в сознательные минуты.
Александр: А меня молитве няня научила, Манефа.
А.А.: Манефа Павловна?
Александр: Да. С ее молитвенного шепота я и выучил свои первые молитвы… запомнил и весь запас ее догматических познаний… Но я всегда покорен воле нашей матушки. Как, впрочем, и воле отца нашего, Алексея Николаевича.
А.А.: И меня не в чем упрекнуть. Захотел он, чтобы я, не закончив полного курса гимназии в Рыбинске, отправился с тобой в Нижегородский кадетский корпус – я ни в чем не выразил сомнения.
Александр: Да… А весело было в гимназии. Помнишь тезку своего, Алексея Золотарева?
А.А.: Ты с ним больше общался. Я хорошо Георгия Курочкина помню, мы с ним физиологические опыты на лягушках уже тогда пытались делать. В прошлом году он на медицинский факультет Московского университета поступил. Интересно там.
Александр: Много где интересно. Но, я надеюсь, ты утвердился в выборе окончательно.
А.А.: Ну да. Словесное отделение Московской духовной академии.
Александр: Только не думаешь же ты, что я тебя заставляю идти туда.
А.А.: Нет, не думаю. Это мое решение. Я знаю, что я, как человек опыта, скептик, эмпирик, склонен к естествознанию, но для этого вовсе необязательно идти в университет, можно все это реализовать и в академии. Долбня Иван Петрович, наш учитель математики, так же полагает. В последнее наше свидание он назвал меня мечтателем. И знаешь еще что… Он сказал некое пророчество: «Государство наше падает и должно пасть».