– Ты что творишь?! – закричала женщина и неуклюже попыталась встать из-за стола.
Она кричала что-то вслед. Хлопали двери, доносились окрики. Но всё это стремительно пролетало мимо ушей. Я бежал так быстро, как только мог. Остановился, лишь пролетев до этого три квартала. Итак, остается себя поздравить: теперь я уклонист, пустившийся в бега. И куда прикажете деваться беглецу? Кроме общежития идти было некуда. Отмечу одну свою особенность: при сильном стрессе или столкновении с проблемой, кажущейся сперва неразрешимой, я сразу ложусь спать. Так было и тогда: только я переступил порог комнаты, как сразу рухнул на кровать и моментально заснул.
Как и следовало ожидать, на следующий день за мной пришли участковый и два военных. И здесь на руку сработала моя привычка иметь добрые отношения с окружающими. Это не просто формальная вежливость, а именно участливость. Всегда найти хотя бы пару минут на разговор о человеке и его жизни. Суметь в случае чего подбодрить, помочь советом или делом, если это в моих силах. Время от времени делать какие-то необременяющие меня, но приятные другому подарки. Уверен, даже случайные в нашей жизни люди помнят наше к ним отношение. Тогда вахтерша из общежития, с которой я всегда находил время участливо и вежливо поговорить безо всякого корыстного умысла, просто спасла мою жизнь.
– Илья Руднев? – переспросила она участкового. – Так нет его, уехал еще вчера.
С ее стороны это была чистая импровизация. Моя комната была открыта почти всегда. Замки хлипкие – толкни с силой, и милости просим. Я не особо переживал на этот счет – у меня особо нечего было воровать. Поэтому пропусти вахтерша милиционера и военных наверх, они бы моментально меня повязали. А потом бы могли еще и срок намотать за укрывательство.
Как это происходит, я впервые увидел на втором курсе. Служить тогда не хотел никто. Вот ты не сдал ты экзамены, а тебе уже повестка. Не пришел сам – за тобой прислали. Все это происходило быстро. Кто-то покорно шел, кто-то кричал. Как-то при мне забрали четверых. Спастись от насильно навязываемой службы удалось лишь моему другу Коле. Его девушка позвонила отцу, а тот уж сколотил целую бригаду по спасению. Они успели снять его с отходящего поезда. Меня же спасать было некому. Попрощавшись на время с Леной, я в тот же день сел на автобус и уехал с другом Сергеем в село Кинель-Черкассы. Там на лето нужны были разнорабочие – мы ремонтировали школу. Других вариантов переждать, когда моя «волшебная» справка вступит в силу, у меня не было.