На дворе стоял чудесный тёплый вечер. Ульяна в доме полковника Сычёва, в кругу их семьи, с генералом Шатровым ужинали в гостиной комнате. Жила семья Сычёва в достатке, с серебра ела и пила из фарфора. Женат был полковник на особе дворянского происхождения Кире Александровне, женщине строгого типа характера и чопорной до нетерпения. От брака у них родился поздний ребёнок, сын Алёша, которого они величали Алексом на иноземный манер. На ту пору мальчику исполнилось три года.
Алекс, сын Сычёва сидел на детском стуле за столом между своей матерью и гувернанткой Маняшей, капризничал по-детски, а взрослые вели непринуждённую беседу, прислуга подавала кушанье.
Сычёв откушал с вилки кусочек мяса и произнес, обращаясь к Ульяне:
– Вы Ульяна всю неделю заботитесь о нашем Григории Петровиче. Сопровождаете его превосходительство, как личный адъютант. Не боязно ли вам? Время военное всё-таки.
– Григорий Петрович уже на поправку пошёл. Я при нём сегодня последний вечер нахожусь, а завтра вернусь обратно в госпиталь, – ответила Ульяна.
Шатров выглядел, как побитая собака, от того, что любовь к Ульяне его совсем съела. Девушка себя вела исключительно, как леди и не давала ни малейшего повода на возможность признание его чувств к ней. Он вздохнул и, приводя свой внешний вид из упадка в бодрое состояние, произнёс:
– Между прочим, отец Ульяны, Мэрген Хасагутов служил при штабе его превосходительства адмирала Александра Васильевича Колчака, в чине штабс-капитана.
Ульяна вздрогнула и с какой то благодарностью во взгляде посмотрела на Шатрова, а тот, уловив резкое изменение в её состоянии, понял, что нашёл ниточку к ней, чтобы как-то сблизиться. И этой ниточкой был её отец, памятью о её роде-племени и Шатров продолжил:
– Её отец в Иркутске оставался с Адмиралом Колчаком почти до последнего его дня. Погиб геройски.
Сычев, проглатывая кусочек мяса, сделал сочувственное лицо и выразил соболезнование по этому поводу:
– Печально всё закончилось. Я искренне вам соболезную Ульяна. Что поделаешь? Сейчас война. Вы, я смотрю, выказываете солидарность нашему движению, участвуя в нём сестрой милосердия?
– Да, ощущаю свою причастность к происходящим событиям, пусть даже стою у самого края военных действий, – ответила Ульяна. – Хочу понять, почему мой отец оставался до конца преданным своему адмиралу.