Бронштейн достал из саквояжа футляр красного бархата в форме сердца, поставил его на стол перед Шатровым и открыл крышку. В футляре находились ювелирные украшения: серьги из золотой оправы в форме капель с камнями рубина большого веса, подвеска из золота, сработанная в форме сердца, с вставкой рубина и браслет на руку в виде змейки, с рубиновыми глазками и алмазной крошкой по спинке изделия.
– Ваше превосходительно, – лебезил Бронштейн, – обратите внимание, я не поставил знака пробы металла принципиально, чтобы ваше слово дворянина было выше общественных предрассудков, но на каждом изделии указан ваш вензель обозначенным штампом в литере « Ша».
– Благодарю вас милейший Самуил Яковлевич, – сказал Шатров.
– Я очень рад, что смог угодить вам ваше превосходительство, – ответил ювелир, – и вдобавок украшения я занёс в реестр по изготовлению уникальных изделий частной коллекции.
– Пусть это останется между нами, – настоятельным тоном утвердил Шатров.
– Безусловно, ваше превосходительство, – согласился Бронштейн.
Осмотрев украшения Шатров, остался довольным и, открыв свою шкатулку, стоявшую у него на столе рядом с письменными приборами, великодушно произнёс:
– Во сколько вы оцениваете вашу работу?
Бронштейн засуетился и ответил вкрадчивым голосом:
– Не беспокойтесь камни чистой воды, золото высокой пробы.
Шатров рассмеялся, пододвинул шкатулку с золотыми червонцами к Бронштейну со словами:
– Мне действительно очень понравилась ваша работа, возьмите себе в расчёт, сколько считаете нужным.
Бронштейн замялся на секунду для вежливости и спросил:
– Ваше превосходительство, нельзя ли мне документ выправить на беспрепятственное прохождение по вашей территории, то есть простите по территории расположения вашего войска?
Шатров покивал головой и произнёс:
– Я удивляюсь, Самуил Яковлевич вам, кругом война, люди под смертью ходят, а у вас одно на уме, кубышку набить.
Бронштейн в ответ тоже сочувственно кивнул головой, но при этом достал из шкатулки золотой червонец и попробовал его на зуб.
– Надо же, даже лучше моих, – вздохнул Бронштейн, – Что поделаешь? «Кесарю кесарево», ювелиру забота о его растратах.
Шатров по времени уже торопился и закончил разговор словами, под металлический звук золотых червонцев отсчитываемых Бронштейном:
– Хорошо, я распоряжусь. Явитесь завтра, после обеда к моему адъютанту Сухтинову, получите у него пропуск.