***
Экипаж Анохина вкатил на двор дома Метсиева в открытые настежь ворота. Кучер Гордей остановил пару напротив крыльца дома с мансардой.
Метсиев полдня стоял на крыльце дома своего, всё ждал Анохина, когда тот приедет на смотрины. Договорились они уже, как с неделю назад на сегодня вот Метсиев и нервничал. Очень уж ему хотелось Анну отдать за Анохина. Лишний рот ему не нужен был. Злой он был. Рядом с ним на ступеньке сидел сын его старший Никола, лузгал семечки, а сын младший Денис ковырялся с хомутом у сарая.
Гордей слез с козел, Фома выпрыгнул на землю, и встали они оба по сторонам выхода из экипажа. За ними чинно вышел Лазарь, размял ноги. Анохин смотрел с прищуром глаз на двор Метсиева. Все молчали.
Лазарь одёрнул сюртук и начал разговор с Метсиевым:
– Доброго вам здравия хозяин
– Ну и что дальше? – буркнул Метсиев.
Анохин встал, облокотился руками о плечи Фомы и Гордея, поздоровался с Метсиевым:
– Доброго здравия тебе Григорий Фадеевич.
– И вам не хворать, Егор Кузьмич, – ласково ответил Метсиев. – Чай заплутали, али с делом каким к нам пожаловали?
Лазарь расправил ворот рубашки и начал «петь» в уши Метсиева прибаутку:
– Да вот сорока на хвосте принесла, что дочь твоя, красавица, на выданье.
– У вас товар, у нас купец. Может быть, и сойдёмся в цене, – помогал ему Фома.
Метсиев улыбнулся и поддержал разговор:
– Коли вы смотреть товар приехали, то проходите в дом, отведайте с дороги дальней хлеба с солью.
Анохин вышёл из экипажа со словами, под перебор гармони Фомы:
– Спасибо за приглашение, не откажемся. Ты Григорий Фадеевич, определи кучеру моему, Гордею, куда пару ставить.
Метсиев окликнул младшего сына:
– Дениска, определи место экипажу, а мы с Егором Кузьмичом в дом пройдём!
Метсиев с гостями пошли в дом, Никола, наказав брату: – Ты лясы не точи попусту и тоже давай приходи с Гордеем, – вошёл в сени дома.
***
Анна смотрела из окна мансарды на гостей и слёзы горести бежали по её усталому на вид лицу. Она встала на колени перед иконой и плача душой своей просила Бога, творя крест на своей груди:
– Господи, помилуй меня от ненасытных желаний людских.
Эпизод 3
1920 год. Лето.
Хоть и жаден был Метсиев, но стол накрыл отменный. На блюде курица поджаркой кожи грела взгляд, яйца горкой на тарелке лоснились очищенные, картошка отварная намазанная топлёным маслом ещё дымилась, соленья разные и поросёнок молочный запеченный, с весёлым пятачком хитрого носа ждал своей участи.