– Сынок, давай подтолкнём телегу.
Денис спрыгнул с телеги, а Метсиев покосился на дочь и добавил в её адрес:
– Нюрка, слазь с телеги.
Анна уткнулась в книгу, молчала. Денис не любил сестру. Она его частенько, то коромыслом огреет, то ведром с помоями обольёт, за то, что он её иногда втихаря лапал, так, как к самогонке пристрастился, а с женским полом ещё дел не имел. Сестра конечно вроде, но по пьяному делу отец как-то сболтнул при братьях, что мать их убралась, потому, что грех за собой имела с мельником и, мол, Анна им сестра только единоутробная, а ему вообще может подстилкой быть.
С тех пор Денис и тренировался на ней, чтобы чувствовать себя увереннее с женским полом. Анна плакала, но отцу ничего не говорила, боялась его.
Денис, со злорадством в голосе, проговорил отцу:
– Батя, ты, как ей ухо крутанул, она и слышать перестала. Ей теперь орать на ухо надо.
Метсиев толкнул Анну в плечо кнутом и она, соскользнув с телеги, упала на землю, при этом охнув:
– Ох, Господи.
***
Патруль с тремя Красноармейцами дежурили у переезда, а Тимофей стоял с Гаврилой напротив, лузгал семечки и, отсыпая часть в ладонь Гавриле, рассказывал:
– Груз сдал, как положено, теперь поеду обратно к дому в Боровск. Дорога не близкая.
В этот момент Тимофей увидел, как Метсиев глумился над Анной, столкнул её с телеги со словами:
– Нюрка, тебе говорю глухомань лесная.
Анна сидела на земле, держалась рукой за ногу и беззвучно плакала, а Метсиев говорил сыну:
– Что она там расселась? Подними её.
Тимофей шустро проковылял к телеге Метсиева, подошёл к Анне, опередив Дениса, помог ей подняться на ноги, отряхнул её одежду от грязи. Анна с благодарностью посмотрела на доброе выражение лица Тимофея и промолвила:
– Спаси Господи тебя мил человек за доброту твою.
Метсиев обошёл телегу, оттолкнул Тимофея от Анны, бросив скупо словом:
– Помог и иди с Богом.
Он повернулся к Анне и, вытаращив на неё глаза, прошипел змеёю: – Что рот раззявила, иди, толкай телегу с Денисом, – при этом толкнул её в спину, так, что она на телегу-то и повалилась.
Тимофей на это действие оттолкнул Метсиева в сторону, обнял нежно Анну за плечи и также добро продолжал с ней говорить:
– Ушиблась, поди? Как зовут-то тебя милая?
Анна смутилась, но ответила:
– Нюра Метсиева.
Какое-то непонятное чувство сыграло в ней, подумала она, что этот мужчина, на протезе с клюкой в руках послан ей самой Судьбою.