Он говорил с английским акцентом и выглядел, как средневековый вампир: осветлённые до пепельного цвета волосы, уложенные волосок к волоску и собранные сзади в хвост, жилет с карманом, из которого протянулась цепочка от часов, кожаные перчатки. Взгляд его чёрных глаз демонстрировал враждебность.
– Мы из полиции, – Кристи показал свою корочку, – Разрешите задать вам несколько вопросов?
– Не вижу повода нам с вами общаться.
– Повод самый очевидный – в вашем ресторане произошло убийство.
– Сомневаюсь, детектив, что вы можете с такой уверенностью говорить о том, в чём совершенно не разбираетесь. Насколько описала официантка, мой двоюродный брат совершил сэппуку. Это часть японской культуры, и я настойчиво прошу вас не навязывать нам свои традиции.
– А я настойчиво прошу вас умерить негодование и помочь следствию. Это в ваших интересах, Хироси-сан.
Владелец поёжился, услышав своё настоящее имя.
– Вы что, обвиняете меня? Какая наглость! Уйдите прочь, немедленно!
Виктор-Хироси уже готов был вытолкать нас из заведения, как хозяин свою собаку, запрыгнувшую на диван с грязными лапами, но тут из кухни послышался смех.
– Ещё и псов своих притащили? – вспыхнул владелец, – Больные ублюдки… Неужели заняться больше нечем, кроме как беспокоить невинных людей?
Решительно зашагав по направлению звука, он рывком отодвинул ширму. Полицейские собрались вокруг робота, и до нас долетел обрывок фразы майора:
– … я бы такую японочку-то…
– Ордер! – заорал Виктор, – Есть у вас чёртов ордер? Покажите мне бумагу или выметайтесь!
– Успокойтесь, гражданин, – сурово ответил майор, мгновенно стерев с лица улыбку, – мы уже закончили. Но труп заберём на экспертизу.
– Я…
– Не советую. Навлечёте на себя дополнительные подозрения. Вы же не хотите ночевать в отделении?
Виктор молчал. Даже нам было видно, как двигаются его желваки под раскрасневшимися щеками. С его молчаливого согласия полицейские быстро завершили свою работу и удалились.
– Вам лучше зайти в другой раз, – шепнула мне Ангелина, – Сейчас с хозяином точно не получится беседы. Дайте ему хотя бы день прийти в себя.
Но это мы и сами уже поняли. Больше ничего не оставалось, кроме как поспешно удалиться.
Домой мы вернулись в смятенном расположении духа. Шанс в ближайшее время отметить моё трудоустройство пропал безвозвратно. Кристи сел за компьютер в глубокой задумчивости. Я спросила его: