– Из Асдэма? – Амели ахнула, рассматривая аксессуар. Она держала заколку в руках так бережно, словно хрустальный лепесток редчайшего цветка. – Удивительно! Я и не знала, что там можно купить что-то настолько невинное. – Она посмотрела на Люциана. – Твоя заколка тоже оттуда?
Он скромно улыбнулся и, вспомнив про подарок Кая, невольно коснулся подушечками пальцев затылка.
– Верно.
– Тебе идет. На ней руны или какой-то узор?
– Не могу знать. – Люциан пожал плечами. – Рисунок напоминает руну, да, но я таких никогда не встречал. Скорее всего, это просто узор.
Амели вздохнула, возвращая подарок обратно в коробку.
– Жаль, я не знала, что ты не против носить что-то помимо серебряной ленты. Так бы подготовила украшение в ответ.
– Не думай об этом. Ты всегда сможешь подарить мне что-то в будущем, и я с радостью приму это, – заверил Люциан, доедая салат. Амели предусмотрительно приготовила холодные блюда, словно знала, что ужин начнется с опозданием; даже чай, который они собрались пить, подавался уже остывшим.
Она снова взглянула на украшение.
– Мне очень нравится заколка. Она подойдет и на торжество, и для повседневной носки. – Амели улыбнулась уголками губ и отложила коробочку в сторону. – Я обязательно буду носить ее. – Ее голос звучал с теплотой и признательностью.
Люциан только кивнул в ответ – не собирался говорить с набитым ртом. В душе он с облегчением выдохнул и мысленно поблагодарил Хаски за то, что верно подобрал украшение, когда сам Люциан хотел взять совсем другое.
– Как тебе еда? – спросила Амели, с любопытством наблюдая за чужой трапезой. – Я готовила по твоему рецепту.
– Мне нравится. Ты чудесно справилась. – Люциан говорил слишком бесстрастно для человека, который расточал искреннюю похвалу. Он должен был чувствовать радость, ведь салат и правда был вкусным, а обстановка сложилась прелестная, однако настроение его испортилось, стоило вспомнить, как Кай приготовил для них юан-шен[1].
«Я так и не узнал, почему единственное блюдо, которое он научился готовить, был именно юан-шен», – мрачно подумал Люциан, пытаясь скрыть чувства за маской спокойствия, чтобы Амели не заметила его переменившегося настроения. Тогда на его вопрос Кай ответил: «Всему свое время», а потом они больше не говорили о его любимом салате, но эта тема камнем легла на душу Люциана.