– Сестра Женар заметила, как культистка часто обходила часовню. Возможно, она пыталась что-то спрятать в одной из могил. У нас остается только один выбор – проверить каждую могилу, пока не вернутся даэдра.
Монахиня принялась рыть. Я стоял, не могущий найти мужество для этого.
– Ну же? Мне не справиться одной.
“Боги, помогите нам”, попросил я Девятерых и начал рыть ближайшую могилу.
VI
Ангронд не сказала, что некоторые могилы ещё слишком свежие… Стендарр милосердив, надеюсь, он оценит мои старания защитить мирян… таким способом.
Разорение могил омерзительно и карается жестокой смертью. Некроманты часто заходят на кладбища и сотворяют ужас над телами усопших. Меня всю жизнь учили тому, чтобы препятствовать распространению зла, и особенно искусства воскрешения. А теперь я сам разоряю могилу!
Копая третью яму, я поймал себя на мысли, что моя жизнь оказалась не готова к таким испытаниям. Сильный в боях, я за две недели не сдвинулся ни на йоту в своем задании. Из-за меня, возможно, погибла сестра Женар, а приорат оказался в огне и разрушении. Я убил два десятка человек, и хотя они были поклонниками даэдра, их участь можно было разрешить судом.
Разрывая четвертую могилу, руки почувствовали сильный импульс.
– Тут что-то есть, – сказал я, отходя назад.
Земля зашевелилась, растрескалась и забурлила. Дрожь усиливалась, мое тело прижалось к стене часовни. Рядом была и монахиня: держа меч перед собой, она показывала большую храбрость и сильное намерение поквитаться.
Из разверзнувшейся ямы показалось гигантское даэдрическое сердце. Оно пульсировало и двигалось в такт один удар в три секунды.
– С этим нужно покончить немедленно, – сказала монахиня.
– Смертное существо, остановись, – мертвым голосом произнес дремора. Облаченный в даэдрические латы, он и его свита из двух магов медленно вышла из леса и двигалась к часовне.
Монахиня осторожными шажками направилась к сердцу. Латник смотрел на неё, постепенно натягивая лук. В утреннем рассвете белый луч украсил седые волосы Ангронд, они озолотились и словно покрылись нимбом. Если это был знак, то только искреннего чистого добра, подумал я.
– Смертное существо, проваливай отсюда, – мертво-скрипучий голос угрожал монахине.
– Эй! Смерть даэдра! – вскрикнул я и пошел вперёд. – Смерть Мерунесу Дагону, будь проклят его путь тысячекратно.