Кан кивнул с пониманием.
– Ага, атеист. Это хорошо.
– Почему?
– Легче будет понять меня. Верующие склонны судить из позиции догм, не готовы принять иное, особенно если это противоречит писаниям или религиозным установкам. Атеист же способен быть нейтральным слушателем, который либо согласится, либо нет, но не станет спорить, опираясь на каноны, касающиеся, скажем, событий шеститысячелетней давности.
– А что произошло тогда – шестьдесят веков назад?
Кан отвел взгляд в окно, где Луна освещала печальный пустынный пейзаж.
– Это был цветущий край. – Он взмахнул рукой в сторону, будто указывая на место, где раньше процветала жизнь. – Великолепные деревья, реки с чистейшей водой, изумительной красоты цветы и мягкий климат… Рай, почти рай.
– И почему всё это исчезло? Экологическая катастрофа? – предположил я, – Что-то вроде того, что уничтожило динозавров миллионы лет назад? Тогда ведь тоже вымерло почти всё живое…
Я живо представил, как огромный астероид с грохотом врезается в землю, расплескивая по сторонам пылающую лаву и каменные обломки. Небо темнеет от дыма и пепла, а на месте плодородных земель остаётся лишь пустыня, выжженная до последнего корня, словно природа стерла сама себя с лица земли, погрузив этот край в вечную пустоту.
Но Кан лишь покачал головой с легкой усмешкой, и его зрачки, словно лампочки, вдруг вспыхнули ярко-красным светом. Я невольно поёжился. В этих горящих зрачках было что-то неестественное, холодное и пугающее, как неоновый глаз на вывеске «Los derrotados», который я заметил над дверью кафе. Такой же чуждый свет, манящий и тревожный, словно из другого мира.
– Нет, это была не катастрофа природного характера, – продолжил он. – Не астероид, не извержение вулкана, не потоп… Это была война.
– Война? Шесть тысяч лет назад? – удивился я, пытаясь осмыслить его слова. – Кто же тогда мог воевать? Как можно было превратить цветущий край в пустыню? Атомного оружия ведь у людей не было… Или, может быть, вы говорите о пришельцах? Ведь уфологи часто строят теории о древних войнах с инопланетянами.