– По-твоему, чересчур? – серьезно спросил брат, глядя в зеркало, будто там можно было найти ответ.
– Нет, если будешь держаться подальше от огня и рядом с тобой никто не закурит, – рассмеялась Лена, вдохнув при этом еще больше едкого запаха.
Рассерженный Даниэль вытолкал сестру из ванной и снова запер дверь, не обращая внимания на ее гневные протесты.
Когда Лена чуть позже пришла на кухню, там сидел отец с чашкой кофе в одной руке и газетой в другой.
– Доброе утро! – коротко произнес он и снова уткнулся в спортивную колонку.
Просмотр результатов матчей по утрам стал для него почти священным ритуалом, не исполнив который он никогда не выходил из дома. Позже, в офисе, отец посвящал себя другим, гораздо менее интересным цифрам: он работал в финансовом отделе крупного автозавода. Смертельно скучная работа, по крайней мере, так считала Лена. Она еще не знала, кем хочет стать, но отцовскую профессию уже успела вычеркнуть из списка.
Мама протянула Лене тост с джемом и ласково улыбнулась:
– Доброе утро, дорогая. Даниэль уже в машине. Тебе лучше поторопиться.
Пока Лена с рекордной скоростью глотала завтрак, мама убирала в сумку стопку проверенных тетрадей – она работала учительницей младших классов. Эту профессию Лена тоже вычеркнула из списка. У нее не хватало терпения возиться с маленькими детьми, она даже няней подрабатывать не могла.
Когда Лена захлопнула пассажирскую дверь, Даниэль одарил сестру осуждающим взглядом. Она быстро отвернулась, потому что не могла сдержать улыбку, а брат не должен был знать, что ей нравятся их утренние перебранки из-за вечных опозданий.
Снег как начал идти несколько дней назад, так уже больше не прекращал, и улица теперь походила на стеклянный шар со снегом внутри. Из-за этого Даниэлю пришлось ехать очень медленно и осторожно, чего за ним не водилось. Обычно он гонял как сумасшедший, проскакивая светофоры на поздний желтый.
Лена совсем не выспалась, и у нее болела голова, а тут еще этот вонючий лосьон Даниэля. Пахло уже не так удушающе, но все же сильнее, чем хотелось бы. Не будь так холодно, Лена высунула бы голову в окно. Или, еще лучше, предложила бы сделать это брату, чтобы запах быстрее выветрился. К тому же от снега жутко слепило глаза. Лена включила радио. Настроение у Даниэля было куда лучше, чем у сестры, и – о ужас – он начал подпевать. Неизвестно еще, что хуже: то, что брат совершенно не знал слова, или то, что он жутко фальшивил.