– Не так уж много. Но мог бы побеспокоиться не за пять минут до урока! – назидательно заметила она, вручая Лукасу тетрадь.
– Что было на математике? – спросил он, поспешно списывая предложения.
– Почему ты спрашиваешь? Ты ведь тоже там был. – Лену раздражала странная интонация Лукаса.
– Я подумал, ты вот-вот отключишься.
– Да, и жаль, что не отключилась, – устало отозвалась Лена.
– По-моему, с тобой такое часто в последнее время. Может, у тебя кто-то появился?
Лена только пожала плечами. Она догадывалась, к чему он клонит, но обсуждать эту тему категорически отказывалась.
– Оливер? Серьезно? Пожалуйста, не говори, что ты променяла меня на этого придурка! – Лукас оторвался от тетради и пристально посмотрел на Лену.
– Эй, я же тебя не спрашиваю, с кем ты встречаешься! – огрызнулась она.
Она злилась не на Лукаса, а на саму себя, потому что неделю назад она действительно ходила на свидание с Оливером – худшее свидание в своей жизни. Скорее всего, даже худшее свидание в истории человечества, только Оливер этого не понял. Наверное, всё из-за того, что он говорил только о себе и постоянно пялился на собственное отражение во всех блестящих поверхностях. Они ходили в кино, и Оливер выбрал вторую часть самого идиотского фильма в мире. Хорошего в фильме было только то, что во время бессмысленных диалогов и тупейших сцен Оливер молчал.
Пока шел фильм, он опирался на подлокотник и постоянно наклонялся поближе к Лене. Она же, наоборот, в отчаянии отодвинулась на другой край сиденья, чуть не прижавшись к незнакомому мужчине лет сорока, и его спутница весь сеанс злобно поглядывала на Лену в темноте. Не хватало только, чтобы Оливер зевнул и приобнял ее[1]. «Слава богу, до этого не дошло», – подумала Лена.
Когда Оливер провожал ее после кино, она пыталась поскорее от него избавиться, но – о ужас – он настоял на том, чтобы дойти с ней до дома.
– Спасибо за прекрасный вечер. Мне было очень приятно, – пробормотал он, наклонившись вперед.
– Мне завтра рано вставать, – ответила Лена.
Недвусмысленный намек на то, что свидание вышло так себе и теперь оно официально закончилось. Тут Лене пришлось признать, что Оливер не силен в намеках, потому что он попытался ее поцеловать. Она вовремя успела отпрянуть, так что он только слегка коснулся губами ее щеки. Однако Оливер ничуть не расстроился – напротив, он вел себя очень самодовольно и даже как-то нагло.