Я ею зачарована. Не замечаю, что вода в душе перестала шуметь, пока не входит аппа. У него мокрые волосы, а на плечах – полотенце. Одет в футболку и спортивные штаны, как всегда в моих детских воспоминаниях. Меня поражает, как он с тех пор постарел. Тут он такой молодой.
– Эйми спит? – спрашивает аппа по-корейски.
– Мм, – отвечает мама.
– Пойду посмотрю, как она там одна.
Он направляется к лестнице, ведущей в мансарду.
Та Эйми замирает в кровати. Она торопливо сует книжку с покемонами под одеяло и закрывает глаза. В голове у меня мелькают воспоминания. Я точно помню, о чем в то мгновение думала: чтобы убедить аппу, что я сплю, надо застыть, как мама.
Но наверху он не появляется, как мне и запомнилось. Мама сказала ему что-то такое, что он спустился. Что именно, я тогда не разобрала, поскольку уже с облегчением вытаскивала книжку с покемонами из-под одеяла.
Сейчас, вернувшись, я слышу то, что пропустила тогда:
– Знаешь, я больше так не могу.
Шаги аппы на лестнице замирают. Он поворачивается:
– Ты о чем?
Мама не сводит глаз с парусников:
– Я все время думаю о том, чтобы вернуться. Начать все заново. Мечтаю об этом днем, вижу это во сне ночью. Словно все время слышу зов.
– Что тебя зовет? – спрашивает аппа тихим голосом. – Корея?
– Всё.
Я хмурю брови. Что бы это значило? Что значит – всё?
Аппа возвращается к дивану, опускается перед мамой на колени, чтобы заглянуть в ее глаза:
– Пожалуйста, не заговаривай об отъезде снова.
Снова? Я хмурюсь еще сильнее. Когда это она заговаривала об отъезде?
С тех пор как она от нас ушла, аппа всегда утверждал, что это было как гром среди ясного неба, что она и не заикалась об этом. Даже когда я прямо спрашивала, не было ли каких-то признаков, поводов подозревать, что она уйдет, уверен ли он в этом на сто процентов, он говорил: «Нет, ничего такого».
«Ушла, не сказав ни слова» – вот стандартная фраза, которую я использовала, рассказывая эту историю Никите или мистеру Раяге. Мы только слышали, что она в Корее, а значит, с ней все в порядке. Аппа предполагал, что ей просто нужно побыть одной и, возможно, она однажды вернется домой.
Она так и не вернулась, но мне всегда казалось, что аппа продолжает ждать.
Может, дело в том, что ему известна настоящая причина ее ухода?
Но зачем он тогда врет мне?
– Ты последнее время и так очень часто пропадаешь, – тихо говорит аппа. – Пожалуйста, не говори, что уйдешь навсегда.