– Спокойно.
Баронесса даже остановилась, чтобы убедиться, что я её не обманываю.
– То есть позорить Марьяс никто не будет?
– Нет, не будут. Мало ли что могло случиться с девушкой. Все с уважением относятся к решению женщины родить ребёнка.
Баронесса глубоко вздохнула и какое-то время шла молча, обдумывая мои слова. Потом спросила:
– А малыш?
– Что – малыш?
– На нём будет клеймо незаконнорожденного.
– Вот уж чего точно можно не бояться. Когда-то давно у нас тоже этому придавали значение, но теперь – нет. Не скажу, что ему или ей будет просто, но не из-за этого. Что бы ни случилось, малыш точно выучится, найдёт работу, и всё будет зависеть от него самого.
– Тогда понятно, почему Марьяс ушла в твой мир.
Дальше мы шли молча, и сами грядки баронесса показывала без вдохновения, предложив прийти сюда ещё раз завтра. Я понимала, что она продолжает обдумывать мои слова. И действительно, когда мы повернули назад, баронесса внезапно сказала:
– Рада, что моя дочь избежит в твоём мире позора из-за своей ошибки, но я попрошу тебя не рассказывать такие вещи при моих дочерях. Им не стоит знать о подобных вольностях.
– Хорошо, не буду.
Это стало ещё одним подтверждением, что о моей прошлой жизни и мире стоит рассказывать с осторожностью, иначе сочтут, что я пропагандирую разврат, да ещё и сама такая же. И кто знает, какие наказания тут в таком случае приняты, если за измену мужу здесь запросто убивают и все считают такое варварство правильным.
После прогулки Дикки проводил меня к своему учителю, который взялся проверять мой дар. К счастью для меня, он не применял таких радикальных способов, как брат Феофаний, не бросался смертельными заклятиями, а просто просил показать, что я умею.
Умела я немного, но азам бытовой магии меня сестра Летиция научила, так что господин Петрис остался доволен.
– Я уж думал, что ты совсем неуч, а оказывается, нет. Тебя сёстры обучали?
– Да.
– Тогда зачем тебе знать больше? Если девочка может свет зажечь, волосы высушить, платье почистить – то и достаточно. Будь у тебя сильный дар – другое дело. В таком случае обучение необходимо, чтобы женщина по неосторожности не причинила вред себе и другим. Но это не про тебя.
Эта здешняя уверенность, что женщине знания ни к чему, меня раздражала. Похоже, здесь верили в то, что я привыкла считать лозунгом, – “Знание – сила”, и делать своих женщин сильными не особенно хотели.