– Да, в двадцать первом веке такого не увидишь, – тихонько шепнула Наташа.
– Цирк, да и только, – резюмировала Таня.
Мы еще немного посмеялись и пошли дальше знакомиться с местным маркетингом.
С тех пор Ванька Кабан стал местной легендой, а бабка Прасковья ещё долго рассказывала, как её юбка чуть не стала местом преступления.
***
На следующий день мы строчили в своих тетрадях очередную абракадабу.
Произнеся ее, старуха махнула рукой, и мы на нашем столе увидели блюдо с яблоками, а через минуту оно исчезло. Просто растаяло в воздухе.
– Эльга, ты и гипнозом владеешь? – удивились мы.
– Сие чары иллюзии, учите заклинание, а не препирайтесь, – ответила она.
– Завтра испытаешь его на соседке, только осторожно, не попадитесь, – дала мне задание старуха.
Далее следовало заклинание исцеления для заживления ран и остановки кровотечения. Время за учебой бежало быстро, заканчивался май.
– Поздравляем с днем рожденья, – крикнули мы хором, заходящей на кухню Таньке.
– А что, сегодня первое июня? – задумалась она, поправляя подол незатейливого льняного платья, отрезного по линии талии, с длинными рукавами и с повязанным поверх темным передником. Белокурые волосы наша голубоглазая красавица носила в стиле “а ля Тимошенко”, хотя этой прической в этом времени грешили многие барышни, и мы с Наташкой не были исключением. Наши наряды так и лежали в сундуках, одевать в такую жару бархатные тяжеленные платья с огромными рукавами – фонариками мы не рискнули, да и куда их носить на Кикиморской, Феоклиста что ли очаровывать? Тончайший шифон, который мы предпочитали в двадцать первом веке носить налегке, здесь не прокатит. Эта ткань как раз была в моде, даже императрица Мария Федоровна любила платья из шифона. Но под него нужно надевать еще тонну подъюбников, чтобы ничего не просвечивало и держало пышную форму у юбки. А еще эти жуткие корсеты, заставляющие завидовать селянкам. Вот уж кто мог себе позволить не носить это орудие пыток.
– Первое, первое, – подтвердила старуха, – Ишь, раскричались.
– У Тани сегодня день рожденья, – пояснила я.
– Не именины чай, стоило так шуметь, – возразила старуха.
День рожденья аристократы, конечно, отмечали, но по сравнению с именинами, это было более скромное празднество, с чаепитием и сладостями.
– Готовься, сродственники твои ныне могут пожаловать, – предупредила старуха, почесав подбородок.