лаская, щекотать,
пока не побежит слеза,
уткнуться головой
в твой тёпленький животик!..
Я не могу тебя,
как в детстве, оттаскать
за ушки нежно,
по обычаю старинному,
чтоб духов в день рожденья прогнать!..
А ты,
вдруг поклонившись
по обычаю по былинному,
не сможешь, покраснев,
спасибо мне сказать!..
Какая же тоска, но сердцем я с тобой
и верю в чудо,
что когда-то благодать
к нам снизойдёт,
что ты придёшь домой,
седой как лунь,
и, вскрикнув, зарыдает мать!..
Цветок поэзии высокой
Завял цветок поэзии высокой,
Лишь где-то робко пробиваются ростки,
В которых бродят, словно соки,
Красивый слог и смысл глубокий
С тревожным привкусом тоски…
Разочарование
Век лицедейства,
фанфаронства разной масти!
Всё напоказ —
достоинства, уродства и изъяны!
Подмена чувств, стыда
на виртуальность счастья!..
Весь мир как фейк!..
– А люди?!
– Люди будто обезьяны!
Сон (уход из жизни)
Умоляла жена:
напиши что-нибудь про Россию,
без хандры напиши,
без надрыва, без боли и слёз!..
Разукрась свои рифмы
васильковою, яркою синью,
заблудись, словно ветер,
хоть когда-то
в объятьях берёз!..
Напиши про детей,
про святых напиши
и про женщин…
О любви и друзьях
не забудь что-нибудь рассказать…
Да тоску нагоняй
свой праведной правдой
поменьше,
когда славить ты будешь
нашу добрую Родину-мать…
Я не лгал —
я писал о стране,
о народе, о вере…
В звёздный дождь, по ночам,
я цветочек Перуна искал…
Но когда приоткрыли мне
падшие ангелы двери,
как и грешные все,
я на Праведный Суд свой попал…
Там без всяких надежд
я читал лишь стихи вдохновенно,
ни о чём не просил,
оправданий себе не искал…
А всеправедный Бог,
улыбаясь по-детски блаженно,
всем безвинно заблудшим
без укора грехи отпускал!..
Но когда мне пришлось
отвечать за поступки и мысли,
за тщеславье своё,
за постыдство беспечных утех,
вдруг от взгляда Его
мои руки бессильно повисли,
а поодаль предстали
лица строгие
ýмерших всех —
лица близких людей
и детей,
и совсем позабытых
предков нашей семьи
до седьмого колена родства,
и погибших в войне,
и чумой и холерой убитых,
и всех тех, о которых
народная ходит молва!..
Я метался в поту,
преисполненный верой великой!
Умирая, как инок,
я молитвы читал до утра,
а когда появились
восхода кровавого блики,
мой истерзанный дух
из разверстого вышел нутра!..
Ода памяти
Размалинилась душа, разбоярилась –
вновь приснился из детства рай…