Юля проснулась от шума воды. Капля за каплей падала где-то в дальнем углу. Звук наполнял комнату, но ничего вокруг не получалось разглядеть. Стояла густая летняя ночь.
Приподнявшись на кровати, Юля заметила, что платье в горошек сменилось белой медицинской формой: длинным фартуком до колен и туфельками тридцать седьмого размера. Она всегда носила их, когда…
В окно ударила луна. Она двигалась по небу так быстро, что за тем окном, где была Юля, зажглось следующее окно, через пару метров. Затем еще одно. И еще. Перед Юлей открывался до боли знакомый вид: госпиталь, где она работала во время войны.
По обе стороны стационара располагались больничные койки, точно такие же, на какой проснулась сама Юля. Некоторые койки были заправлены, на других же одеяла комкались у изножья. Куда делись все пациенты? – думала Юля.
Встав на ноги, она ощутила небывалую легкость. В правом бедре ничего не жало, не кровоточило. Юля подняла фартук и увидела белое колено. Настоящее. Живое. Прикоснулась к чашечке – она чувствует! Попыталась ущипнуть – ай! Больно! Неужели это не сон?
Юля и правда проснулась в госпитале и пошла за луной. Она подсказывала Юле путь. Вода все капала. Здание стационара вытянулось, койки уносились на сотни метров вдаль, сливаясь в единую цепь. Нечто похожее Юля чувствовала во время обходов, когда от усталости подкашивались ноги, а койкам с больными не было конца.
На некоторых местах еще недавно лежали люди. На матрасе четко отпечатался скрученный силуэт. Юля посмотрела на прикроватную тумбочку, на ней лежало лезвие бритвы. В памяти замелькали сюжеты. Юля помнила это лезвие. Она находила его в разных частях госпиталя: в душевой, сортире, под матрасами и койками – и, сама не зная почему, думала, что это одно и то же лезвие. С его помощью обреченные солдаты встречали смерть.
Юля не стала подходить к бритве. Она двигалась дальше, на своих двоих, быстро и легко. Юля искала течь. Здание госпиталя было ветхим, дожди то и дело находили щель. Зимой температура в госпитале не многим отличалась от той, что была на улице. Чтобы согреть пациентов, у каждой койки стоял обогреватель, почти вплотную, что порой приводило к воспламенению. Однажды одеяло парализованного ниже пояса солдата загорелось, он откинул его руками, однако огонь успел перекинуться на больничную одежду. Когда кожа начала плавиться, перед свидетелями явилось чудо: парализованный встал, пробежал по стационару как олимпийский факел и, ударившись о стену, потух.