– Пусть! А тебе нельзя ходить в клубы, Люба, ради твоей же безопасности! Вырастешь, матери «спасибо» скажешь! Бандиты кругом, американщина, наркоманов в парке развелось! Люди говорят, шприцов валяется немерено! А драки, разбои, изнасилования?!.. В газетах ужасы всякие пишут!.. Люба, в мои юные годы на танцах дрались, а сейчас, когда бардак в стране, тем более!
– Никого в школе, между прочим, ещё не избили и не изнасиловали!
– Уверена?!.. Если с кем и случилось, девушка со стыда и позора никогда не подаст виду. Сколько я рассказывала, как на меня после танцев нападали?!.. Шла одна, два парня побить и раздеть пытались. А второй раз…
Люба посмотрела на маму – лицо уставшей от работы женщины осунулось и потемнело
– Второй раз одноклассник провожал. Из порядочной семьи. Тихоня, отличник. Завидный жених! Когда подальше от клуба отошли, всё платье изорвал, руки крутил, даже бил, чтобы я уступила… Говорил: никто тебе, нищенке, не поверит, что я приставал… Еле сбежала! Удалось с горем пополам обмануть; сказала, мол, в туалет хочу по-большому. Он отпустил в кусты, сам рядом встал, а я как рванула!.. Домой прибежала, в хату влетела, а у мамы – гости. И тут я – вся грязная, в рваном платье… Мать схватила метлу и давай бить: «Где шлялась?!.. Где?!»
– И никто не заступился?! – Люба не раз слышала эту историю, но вопрос задала впервые.
– Никто. Сидели и смотрели. Тётка с мужем, сватья, дядя с невесткой, соседка. Дядя только раз сказал маме, чтоб не убила на горячую руку.
– Зачем же бабушка била сразу?.. Почему не спросила, что случилось?
– Ей, Люба, деваться было некуда. Люди смотрели. Мама в шоке, не знала, как реагировать. По моему виду было понятно, что случилось. Раз случилось, значит, сама виновата. Какой с парня спрос? Совратила по-любому. Жопой виляла. Да и кто бы поверил? Тот козёл из приличной семьи коренных кубанцев, а моя семья – приезжая голытьба! После Отечественной войны на Кубань много таких переселили! Отец, дед твой, погиб; у матери одиннадцать ртов, но шестерых голод уморил. Я младшая. Четыре года стукнуло, а как сейчас помню: заселили нас зимой в крохотную холодную баню без стёкол и печки! Ни денег, ни еды, ни вещей – ничего. Маму сразу в колхоз забрали работать.
– А кто заселял, не видели, куда женщину с пятью детьми определили? – возмутилась подросток.