– А ты и не смекаешь?!..
Хьюго на некоторое время заколебался.
– Я случайно прослышал от одного из слуг Маурина… – начал было он, однако, Алан беззастенчиво прервал его вступление:
– Маурин?.. Это ещё что за хлыщ болотный?
– Маурин? Неужели ты и о Маурине ничего не слышал? – Хьюго выглядел совершенно ошарашенным. – Ты и вправду из дикого леса! Это же один из местных богачей-повес… людская молва давно помолвила его с малышкой Эрроганц. Так слуга его проболтался невзначай, что после попойки Маурин и леди Эрроганц едут в Старый город, к внутреннему порту, чтобы отправиться кататься на кораблике вдоль острова.
– Цепь будет при ней? – спросил Алан будто бы небрежно.
– О, я готов поклясться, что, как только золото окажется у неё на шее, она с ней не расстанется. Да что это тебе в голову взбрело?
– Только то, что ты туда вложил… – Алан равнодушно взглянул на Хьюго.
Хьюго резко отодвинул тарелку. – Послушай, Алан, дружок, забудь о моих словах. Ты впрягаешься в воз, который вам не свезти. Ты и Хамо на подобное дельце неспособны. Не спеши на виселицу, твои намерения её достойны.
Алан оскалился в недоброй ухмылке.
– Не переживай, приятель, я уж сам разберусь, как мне взобраться на неё. – Он поднялся из-за стола. – Пора. Не поминай лихом!
– Что-то ты вдруг заспешил, – нахмурил брови Хьюго.
– Деньги и голод никого не ждут. Хочу убраться, пока не проснулся этот ханыга. Я зарёкся оплачивать еду Альдо, у него не брюхо, а бездонная яма. Прощай пока, братец Хью!
Он расплатился с Эльдрой и направился к повозке. Жара на выходе снова пахнула на него, точно из драконьей пасти. После выпитого кларета голова его слегка кружилась. Взобравшись на козлы, он прибрал вожжи и задумался. Затея с золотой цепью могла бы обеспечить ему безбедное существование на всю жизнь. Но хватит ли ума у Хамо?
Он пинком разбудил сообщника.
– Очнись, трухлявая колода, – грубо произнёс Алан. – Выспишься ли ты уже когда-нибудь?!
Старый Альдо, низкорослый, со сморщенным, плаксивым лицом, старик, возраст которого перевалили за седьмой десяток лет, вскочил, очумело моргая глазами.
– Мы будем есть? – поинтересовался он с надеждой в голосе.
– Да я уж поел, – отрезал Алан, шевеля упряжью, чтобы направить костлявого коня по дороге.
– А Альдо?
– Если у тебя завелись монеты во сне – ступай в трактир! – С издёвкой ответил Алан. – А у меня нет охоты тратить деньги на твою утробу.