Утром мама зашла ко мне перед работой узнать, нужно ли чего. Принесла лекарства и кофе с бутербродом. Я позавтракала, приняла допинг и записала в дневник все последние события. Размышлять об Алексе не могла, нога очень ныла, мысли путались.
Пыталась читать, но и это не получалась. Спустя где – то час стало легче, отпустило. Ещё через полчаса в комнату вошла Тася.
– Доброе утро. Как чувствуешь себя?
– Вряд ли утро доброе, нога только ныть перестала. Я думала, на стену
полезу от боли.
– А, ты как хотела. Это ещё ничего. Помнишь, я связки на ноге
порвала в седьмом классе? Это да. До сих пор нога подворачивается. А это так, ерунда.
– Да, помню.
– Тебе кофе налить?
– Нет, спасибо. Мне мама уже приносила с бутербродом.
– А лекарства?
– Уже.
– Какая ты шустрая.
– Ага.
Рассмеялась она.
– Ладно, сейчас тоже позавтракаю и займусь тобой.
– А скотина?
– Ты моя скотинка, – фыркнула она и ушла.
Сестра помогла мне привести себя в порядок.
Я пыталась самостоятельно встать, ходить с помощью стула, пока в комнату не заглянул Горин.
– Привет. Ты как?
– Пытаюсь ходить, не сгибая коленку.
– Понятно. Держи, – он протянул мне костыли, – Так проще будет.
– Откуда они у тебя?
– Помнишь, я ногу топором разрубил?
– Да.
– Вот.
– Спасибо огромное.
– Смотри. – он показал, как ими пользоваться. – Теперь ты. Давай, не
бойся, я рядом.
Я пробовала ходить на костылях по комнате, но у меня получалось не очень. Горин ходил за мной, ловил меня, когда я падала, всячески подбадривал, объяснял ещё раз. В конце концов, у меня стало получаться.
– Ну вот, освоила. Теперь я спокоен. Мне пора, я побежал. Пока.
И его как ветром сдуло. А я уставшая, но довольная, улеглась обратно в кровать. Как хорошо, что есть друзья, в беде не бросят, всегда помогут, поддержат. Супер! И я снова заснула.
Разбудил меня стук табуретки, которую мама поставила рядом с кроватью.
– Пора обедать. – сказала мама, протягивая мне тарелку с окрошкой и ложку. Хлеб здесь. Дотянешься? – она поставила тарелку с хлебом на табурет.
– Спасибо. Я бы могла и к столу подойти. Смотри, Антон Горин принёс. – показала я на костыли.
– Молодец. – взглянула она. – А теперь, ешь. – и ушла.
Я подкрепилась, собрала посуду на табурет, и продолжила читать «Гордость и предубеждение».
Как же тянулось время. Ничего не происходило. Никто не приходил. Скукотень. Как я устала лежать. Колено не гнулось, сильно ныло. Блин. Заживай скорее.