– Дальше что делать с ней? – Вольг сел передо мной.
Сокол снова не сводил с меня глаз. И смотрел не просто на меня, а глубже…
Хотелось рассыпаться на кусочки, проснуться, сбежать… Но Соня! Ей сейчас страшнее, чем мне.
– Моя дочь, пожалуйста, не троньте её, – голос предательски сорвался, я зашлась кашлем.
Я не должна показывать свою слабость, я должна быть храброй. Но как быть сильной и храброй, если я слабая трусиха?
Горло словно покрылось коркой, я безумно хотела пить, а живот предательски заурчал.
– Мы отведём тебя к дочери, – объявил Сокол.
– Ты слышал, что сказал князь? – прорычал Вольг. – Мало нам проблем с ним, так ты ещё добавить хочешь!
– Я не собираюсь издеваться над девицей и ребёнком! – выпалил Сокол. – Вставай, – велел он мне. – И без глупостей, давай на выход.
– Дело не только в этом! – возмутился Вольг. – И мы оба это знаем! Ты ещё смеешь надеяться?
Ответа не последовало.
Я поднялась на затёкшие ноги. Спина окаменела от напряжения. Голова закружилась, перед глазами всё поплыло. Я едва успела опереться на спинку стула, чтобы не упасть.
Восстановив дыхание, я выпрямилась и на негнущихся ногах пошла к двери.
За ней никого не оказалось, но открылась она сразу, как только мы подошли. Видимо, какой-то механизм – бывает умный дом, а тут умная темница…
Вольг шагал передо мной, Сокол позади, и от этого я вся сжалась. Хотелось стать совсем маленькой и исчезнуть.
Я ощущала каждой частичкой тела, насколько он опасен и силён, но ещё, спиной я чувствовала исходящее от него тепло. В какой-то момент я обернулась и встретилась взглядом с зелёными глазами. В них не было ненависти или ярости. В них отчетливо читалось… сочувствие?
Никогда не видела таких ярких глаз. Я поспешно отвернулась. О чём я только думаю?!
Даже если он мне сочувствует, – отпустит ли?
Сокол сказал, что не собирается нас пытать… Может, он поможет? Отпустит – и мы уедем, убежим… Да только куда?! Если старик прав, если вообще всё это правда, и мы в другом мире, то куда нам бежать?..
В узком коридоре витал затхлый, сырой запах, как в погребе.
Наконец, мы ступили на площадку, где было несколько запертых дверей и лестница, которая вела наверх.
Сюда не проникали никакие шумы. Только густая тишина, прерываемая звуком наших шагов. Вольг подошёл к лестнице и обернулся, безмолвно спрашивая, смогу ли подняться.