Жан задумался: «Кому послать мысль о любви? Маме, отцу, девочке Мари, а может, попугаю Мажику? Нет, пошлю свою любовь… самому себе».
– Но я здесь, значит, она сожмется в точку (проклятие всех себялюбцев) и станет ничтожной, – забывшись, произнес он вслух.
«Репейник» скептически заметил:
– Глубокая мысль, – но подсказал: – Пошли ее Жану Жувьеру, мальчику из Шато Тьерри…
Жан аккуратно прикрыл дверь и задвинул буфет на место, в последнее мгновение, пока еще боковина шкафа не коснулась деревянного носа русалки, она подмигнула Капитану на прощание. Поднимаясь вверх по лестнице из погреба, мальчик раздумывал о том, что встретит он в своем привычном мире, ведь там, на «Коконе», Капитан Жан Жульер выполнил пожелания таинственного хозяина галеона.
Юный путешественник представил отца улыбающимся, матушку, вечно задерганную нескончаемыми делами, – спокойной, а соседку Мари – наконец-то переставшей хмуриться. Мажик, которого Жан решил взять с собой, в обычный мир, переступал с лапы на лапу, сидя на плече, и щекотал клювом ухо, пытаясь выдернуть серьгу из мочки (откуда она взялась, Жан не понял).
Открыв дверь в коридор, мальчик тут же столкнулся с мамой, по обыкновению летевшей куда-то (прямо как «Марионетка» навстречу «Кокону»). Женщина бросила на ходу:
– Масло отнеси на кухню, – и двинулась было дальше, но резко остановилась, припомнив, что не посылала сына в подвал, и уставилась на попугая: – Где ты его взял?
– Мам, – улыбнулся Жан, – тебе не кажется, что мир как-то изменился?
Женщина вытерла вспотевший лоб полотенцем, висевшим на руке.
– Насчет мира – не знаю, а вот ты, сынок, – точно.
Жан уселся за стол и принялся изучать свой рисунок – фрегат в центре круга, то есть Первого Моря, далее, как лепестки цветка, расположились еще три «водоема» – Эфир, Астрал и Ментал. Мальчик улыбнулся: чтобы завершить «ромашку», осталось добавить еще три моря, и тогда схема Мира Семи Морей готова.
Он взял карандаш: раз, два, три – «перевернутый мир» во всей своей, нет, не красе, но задумке был перед глазами Капитана Жульера. Твердой рукой уже не мальчика, но опытного пирата Жан соединил все моря линиями переходов, прекрасно осознавая, что дальнейшего продвижения по незнакомым водам ему не избежать. Солнце над Шато клонилось к закату, очень скоро городок затихнет, взрослые уложат мальчиков и девочек в уютные кроватки, прочитают им на сон грядущий сказки, закроют тихонечко двери и займутся своими делами, да и то ненадолго, чтобы и самим, кряхтя и зевая, улечься в кровати, птицы упрячут костяные клювы в уставшие от постоянных взмахов крылья, кошки свернутся в пушистые клубки, собаки, потявкав на поздних прохожих, заберутся в будки, а машины, выплюнув последние клубы ядовитого дыма из выхлопных труб, замрут до утра в гаражах. И вот тогда наступит время преображения мальчика Жувьера в пирата Жульера, стоит только в доме у реки с синей крышей и дымоходом в виде пальца спуститься ему в погреб, отодвинуть буфет и толкнуть дверку, на которой устроилась загадочная русалка с живыми глазами, не возражающая против прохода в «перевернутый мир», где грозный красавец, трехмачтовый фрегат «Марионетка», заждался своего капитана.