Донахью и Уайт остались вдвоем. Донахью вынул из шкафа бутылку шабли и налил себе и Уайту. Они осушили всю бутылку. Открыли вторую.
Уже совсем рассвело, когда явился Бузони – как всегда, чинный и строгий – и сообщил, что все снимки получились – ни одного испорченного. Крист не подвел.
– Садитесь, пейте, маэстро, великолепное вино. – Донахью хлопнул Бузони по спине. – Почему не пришли все? Я уже перестал сердиться. Берите стакан.
Бузони поправил галстук и одернул пиджак:
– Спасибо, я не пью. А другие не пришли потому, что пребывают в состоянии крайнего опьянения – все лежат на полу.
19
После ночного дежурства Идэ захотелось проветриться. В последние дни у него совсем не было аппетита и часто побаливал затылок. Он поднялся на верхнюю палубу. На ней было довольно много пассажиров. Очевидно, все, кого качка уложила в первые дни рейса, ожили и выползли из кают.
Широкоплечий миссионер долго разглядывал в бинокль островок, затем сообщил красивой седой даме в зеленом пальто:
– Это остров Гарднер. На нем, если не ошибаюсь, есть церковь. Смотрите, справа плывет кит, – вдруг закричал он.
Пожилой американец в темных очках тоже посмотрел в бинокль и безапелляционно изрек:
– Сразу видно, что ваше преподобие не в курсе земных дел. Этот кит входит в состав американского тихоокеанского флота и вооружен торпедными аппаратами и сорокамиллиметровыми пушками.
Седая дама взяла бинокль у миссионера.
– За китом пенится вода, – констатировала она. – Это настоящий кит.
– Пенится вода потому, что миноносец движется со скоростью сорок узлов, – возразил американец.
– Марико, идите сюда! – Дама передала бинокль девушке в красном плаще. – У вас нормальные глаза, не пропитанные спиртом. Подтвердите, что это кит,
– Советую встать на сторону истины, а не болезненного упрямства, сказал американец. – Это явный миноносец, мисс Хаями.
Девушка рассмеялась:
– Я ведь немножко близорука. Боюсь, что опутаю. Вы держите пари?
– К сожалению, нет. – Американец покосился на даму. – А следовало бы.
Идэ остановился у борта и внимательно оглядел девушку. Судя по имени, японка. А Терано принял ее за кореянку, вероятно, из-за высокого роста. Наверное, гавайская японка – манеры у нее западные, отлично говорит по-английски, без всякого акцента, без труда выговаривает «эль».
Марико посмотрела в бинокль, опустила его и бросила лукавый взгляд на американца: