– Как выяснилось?
– Не важно. Факт тот, что Аббас там, в ИГИЛ, и не рядовым боевиком. А твои попытки разузнать что-нибудь в Ираке пока ни к чему не приводят. Так?
– Мне нужно время. Один из вариантов был попасть в ИГИЛ через вербовочную контору в Багдаде. Вы же знаете…
– Мы уже обсуждали это, Петр Дмитрич. Рядовой боец? – Александров поморщился, встал, одернул пиджак. – Нет. – Он прошелся по скрипучему паркету кабинета. – Не то, к чему мы стремимся. Если уж рисковать, то и ставки надо поднимать.
Петр невольно подумал – как бы эти поднятые ставки не стоили ему жизни. И понял, что запах кедровых орешков раздражал его потому, что ассоциировался с неприятностями и проблемами, которыми Горюнова неизменно нагружали в этом кабинете.
– Если судить по твоим отчетам, Аббасу можно доверять. Это объективно?
– Насколько возможно. Старался не быть субъективным, – чуть замешкался с ответом Петр, вспоминая те ощущения от давней командировки в Стамбул.
– У тебя же второй язык турецкий? – словно уловил ход его мыслей Александров. – Так-так. – Он вернулся за письменный стол, открыл папку, лежавшую на столешнице. – В ИГИЛ заинтересованы в русских кадрах, вернее, в русскоязычных. У них далеко идущие планы по поводу России и Средней Азии. Но проблема в том, что Сабиров – это Сабиров, а ты – Горюнов. Он больше подходил. У тебя вроде есть татарские корни?
– Очень глубоко копать придется, – замялся Петр. – Какой-то дедушка или прадедушка. Меня, конечно, можно выдать за волжского татарина, но что если кто-нибудь узнает из тех, кто видел меня в Ираке или в Турции?
– Исключать нельзя, – кивнул Александров. – Ты за араба сойдешь?
– Не уверен. Вряд ли. Правда, в Багдаде я довольно долго. Уже выработался центральный диалект – на нем говорят в столице и ее окрестностях. Но меня, кажется, принимают за марокканца или тунисца. Причем христианина из Северной Африки. А вот в Сирии, скорее всего, примут за багдадца, но это будет до тех пор, пока не встречусь с настоящим багдадцем, который легко выведет меня на чистую воду.
– А за турка? – с робкой надеждой спросил генерал.
– Из меня такой же турок, как и араб. Нужна серьезная легенда. В ИГИЛ много чеченцев и дагестанцев, но и на них я не похож. Хотя чеченцы и дагестанцы меняют свои имена на арабские…
– Лучше все-таки волжский татарин, который довольно долго прожил в Ираке.