Помимо этих воспоминаний о приемной семье, в голове Ника вспыхнуло еще одно очень блеклое и далекое воспоминание. Он вспомнил, как будучи еще маленьким, он прижимал к себе другого ребенка на несколько лет помладше. Ник помнил, что во что бы то ни стало, он хотел удержаться за того трехлетнего малыша с мраморно-серыми глазами. Этот мальчик большую часть времени плакал, цеплялся Никите за одежду, постоянно просился к маме, но пятилетний Никита не знал что стоит делать в таких ситуациях, поэтому он тоже плакал и обнимал того другого маленького мальчика. Он держал его так крепко, как только мог, чтобы хоть как-то успокоить его и успокоиться самому. Плач и крики другого ребенка совершенно не раздражали и не злили его, Никита понимал что чувствовал тот мальчик. Ему было страшно, он не понимал что происходит и почему мама его до сих пор не забрала домой. Но никто, даже взрослые не знали как сказать этому малышу, что мама больше никогда к нему не придет. Поэтому он плакал. Они оба плакали.
Ни_ _ _ _
Закончив свои утренние приготовления в ванной, Ник наконец-то добрался до своей вожделенной кружки с крепким кофе. Он отхлебнул глоток и налет туманных воспоминаний в момент улетучился, вернув его в реальность. День должен был пройти идеально, иначе Рафаель, мог решить, что его мысли по поводу того, что Селению нужен перерыв, окажутся верными. А этого Ник не мог допустить. Нужно было не курить хотя бы половину дня. Неприятно, но выполнимо. Еще было бы хорошо съесть на завтрак что-то полезное, чтобы иметь силы. Яйца пашот с цельнозерновым хлебом и овощами были хорошим вариантом. После завтрака парень отправился на небольшую прогулку, которая перетекла в пробежку, а затем в комплекс простых, но эффективных упражнений. После всех этих процедур, Ник почувствовал, что ему стало легче дышать и появились силы, придавая ощущение уверенности в том, что все точно пройдет хорошо.
Во второй половине дня люди начинали собираться у входа в концертный зал. Их оказалось больше, чем ожидал Селений, Рафаель предупреждал, что людей будет много, но не уточнил, на сколько именно. По крайней мере это означало, что выручка с концерта должна быть больше. До начала автограф сессии оставалось примерно пять минут. Селений, уже переодетый в свой сценический костюм, стоял перед зеркалом изучая свое отражение. «Волосы уложены, очки чистые и не отблескивают, одежда сидит по фигуре, хочется курить… Блядь! Не думай об этом!» – Селений говорил сам с собой. «Мы начинаем!» – сказал кто-то из работников зала. Ник сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. Огромное количество незнакомых людей пугало его, но нужно было выходить и выполнять свою часть работы.