Своим детям эта неадекватная мамаша тоже впрыскивает периодически какие-то инъекции, отчего Саша и Женя становятся заторможенными и вялыми. Могут спать сутками, туго соображать. Но потом действие странных веществ проходит, и отпрыски Тамары впадают в другую крайность – беснуются, крушат все, что попадается им под руку, абсолютно никого не слушают.
А ко мне и вовсе относятся по-свински, понимая, что я буду это терпеть, поскольку у меня нет другого выбора. Меня поведение этих бестий угнетает.
Мне невыносимо находиться в семье, где каждый нарушает чужие границы. Я выросла в такой же агрессивной и показушной среде, поэтому для меня каждый скандал, который затевает Тамара, является триггером из моего жуткого детства с рукоприкладством матери и вечными командировками отца.
Тимур, добившись от своей жены истерики, обоснованно исчезает из дома, чтобы снова болтаться по чужим женщинам. К тому же, он нашел подработку в такси и утверждает, что звонят ему не любовницы, а клиенты.
Тамара ревнива до безобразия. В ней прочно выросли два порока – жадность и алчность. Она повернута на деньгах, которых в семье всегда не хватает. Всегда. Зарплатная карта мужа у нее в руках. Но как только Тимуру перечисляют аванс или премии, жена вместе с дочками начинает турне по магазинам, жадно сгребая все подряд – шмотки, гаджеты, игрушки.
Всей радости хватает на пару дней. Потом Тамара начинает стонать о том, что в доме нет еды. Хотя все спущено на деликатесы – дорогую рыбу, готовые обеды и ужины из ресторанов, банки черной и красной икры, сыры с плесенью и клубнику в разгар зимы.
Меня, как правило, к столу не приглашают, потому что я живу в этой семье на птичьих правах. И исполняю роль уборщицы, гувернантки, няньки и прислуги.
Тамара загружает меня делами – сегодня мне нужно почистить ковры и постирать занавески, погладить и повесить их, приготовить завтраки, обеды, ужины для каждого члена семьи. Потому что у всех разные предпочтения.
Дети понукают мной. И когда я отказываюсь приносить каждые полчаса им воду и выдавать конфеты на тарелочке, звонят маме на работу и жалуются на меня.
Тамара напоминает мне по телефону, что я живу в ее квартире, а значит должна ей подчиняться. Тон у нее менторский. И я боюсь оказаться на улице, словно вспоминая свою маму, которая умело манипулирует мной и остальными родственниками и до сих пор.