– А как же, – улыбнулся собачник. – У нас с Солом тут и любовь своя имеется, и дружок по интересам. Сучка Рита из седьмого подъезда, он к ней неровно дышит. Я про собак, если что.
– Да, – кивнул Звягинцев, – я понял.
– Да еще такой же спаниель, только русский, из соседнего дома. Они мячик наперегонки ловят на площадке, там, за турниками. Ну и, само собой, более крупные породы есть. Парк же, – хозяин Сола добродушно улыбнулся и руками развел, – тут полрайона собак выгуливает.
– Ну да, ну да… – записывая что-то в блокнот, процедил опер. – Скажите, а дикие собаки тут водятся?
– Ну, встречаются и такие, – подумав немного, ответил мужчина. – Не каждый день я их, конечно, вижу, но и не так чтобы редко. Бегают стаями по три-четыре особи. В основном мирные, но я своего Сола все одно на поводок при их появлении беру. Мало ли что.
– Сами-то не боитесь?
Старичок потянулся к поясной сумке и выудил оттуда какой-то продолговатый предмет.
– Нет, мы с товарищами уже в таком возрасте, что нам бояться вроде и не положено. А кроме того, есть и вот такие штуки у нас.
– Перцовый? – уточнил Звягинцев, взглянув на средство самозащиты.
– Да, на три метра облако…
– Это правильно. Вам спасибо большое. Проверьте свои контактные данные и распишитесь вот здесь. Мы с вами еще свяжемся.
Вилкина дождалась, когда Звягинцев освободится, и подошла к нему.
– Привет. Тоже заметил, да?
– Привет, – кивнул Роман, заканчивая заполнять протокол допроса свидетеля. – Ты о чем?
– Это же наш… – неоднозначно ответила Вилкина, глядя на то, как чуть поодаль возится с трупом Карпыч.
– Да уж, – неохотно признался Звягинцев, – похоже на то.
– И тебя тоже удивляет, почему тело так долго никто не обнаруживает?
– И даже собаки дикие не растаскивают… – согласился оперативник, убирая аккуратно заполненный протокол в папочку. – Сколько на такие трупы ни выезжал, всегда следы деятельности диких животных имелись. А эти словно… – он запнулся. – Хрен его знает, Кать. Что-то с этими трупами не то. С «нашими», я имею в виду.
– Ну, Карпыч еще работает. Еще не факт, что это прямо «наш».
– Да он это. Ты же и сама чувствуешь эту… как тебе сказать? – и он пощелкал пальцами, выискивая нужное слово.
– Тоску?
– Да, тоску и безысходность какую-то. Я такое впервые чувствую. А я, между прочим, знаешь, сколько покойников уже видел?