Нет, это не шутка, точно, они и в самом деле пытаются меня выгнать.
– Подождите там же мои вещи. И вообще, я сейчас полицию вызову! – угрожаю, а сама даже не знаю, как буду свой план приводить в действие.
Мне бы для начала до документов добраться, но я не представляю, как это сделать. Мужчина и женщина плотной стеной перекрывают вход в квартиру и обещают повыбрасывать мои вещи в окно, ну, не драться же мне с ними, в конце концов.
– Вы не понимаете? Я за квартиру на год вперёд заплатила, – всхлипываю, едва сдерживая рвущиеся наружу слёзы.
Неужели этот день никогда не закончится?
Ума не приложу, где так согрешила, что проблемы одна за другой валятся на мою бедовую голову, и просвета не видно.
– Так, хватит сопли жевать, давай, проваливай, аферистка, не то мы и впрямь сейчас вызовем полицию! – женщина делает пару шагов в мою сторону и попросту выталкивает из квартиры, громко захлопнув перед носом дверь.
Минут пять безуспешных попыток достучаться до чёрствых незнакомцев проходят как в тумане. Я в полном отчаянии, слёзы градом льются по щекам, а сердце колотится, как у загнанного зверька.
– Вещи! – выкрикиваю, запоздало вспомнив про угрозы хозяев квартиры.
Вылетаю в дверь подъезда и с ужасом смотрю, как из окна и в самом деле летят мои вещи и документы.
Кажется, такого унижения в моей жизни ещё не было, а главное, за что?
Принимаюсь собирать свои пожитки, прижимая к груди папку с самым важным: медицинский полис, диплом об окончании колледжа, немногочисленные фотографии.
– Я не понял! – уже знакомый голос снова возмущается за моей спиной, но мне не до него сейчас. Даже не думаю оборачиваться и выслушивать, что по мнению Мирона Сергеевича снова делаю не так.
Неужели не видит, что не до него мне сейчас?
– Я просил не об этом! – рявкает грозно. – Что значит, не твоих рук дело? – наконец, понимаю, что мужчина разговаривает не со мной.
Поворачиваюсь вполоборота и краем глаза замечаю, что Красногорский с кем-то беседует по телефону.
– Я понял, – произносит сухо и опускает трубку. – Что стряслось? – а вот это уже точно мне.
– Так не видно? – выдавливаю сквозь слёзы. – Ваших рук дело? – предполагаю чересчур смело.
А что? Мирон Сергеевич давит на меня по поводу брака, по телефону ругается с кем-то, кричит, что просил о чём-то другом. Вот о чём? Неужели так низко мог поступить, выгнав меня из квартиры в такой непростой день?