– Оставь его, – говорит Тея.
– Тыковка, – зовет Корнелия. – А вот и пуфферты в честь твоего дня рождения.
На крошечных булочках написано имя – ТЕЯ БРАНДТ.
– Есть розовый сироп или, если хочешь к ним чего‐нибудь послаще…
– Нет-нет, этого достаточно. Спасибо. – Тея садится на ковер, поджимает под себя ноги и быстро, один за другим, отправляет в рот пару пуффертов.
– Помедленнее! – укоряет ее Корнелия. – Отто, булочку с маслом и яйцом?
– Пожалуй, – отзывается тот. – Мои колени не переживут ковра. Я посижу на стуле, если никто не возражает.
– Тебе же не восемьдесят, – фыркает тетя Нелла, но отец Теи пропускает ее слова мимо ушей.
Женщины устраиваются на ковре. Тея чувствует себя нелепо – хорошо, что никто с улицы не заглянет в окна.
– Глоточек вина? – предлагает ей тетя Нелла.
Тея выпрямляется, поставив тарелку на колено.
– Правда?
– Тебе восемнадцать. Уже не ребенок. Держи. – Тетушка протягивает ей маленький бокал.
– Вино из Мадейры, – добавляет отец. – У нас в Ост-Индской компании нашелся неучтенный бочонок, отдавали за полцены.
– И слава богу, что нашелся, – вторит тетушка. – Мы не можем вот так взять и покупать мадеру бочонками.
На лице отца мелькает раздражение, и тетя Нелла краснеет, уставившись на завитки коврового орнамента.
– Давайте поднимем тост, – продолжает отец. – За нашу Тею. Пусть она всегда будет в добром здравии…
– Сыта, – подхватывает Корнелия.
– И счастлива, – подсказывает Тея.
– И счастлива, – повторяет тетушка.
Тея глотает вино, что прокатывается горячей дорожкой к желудку и взрывается там теплом, придавая ей смелости.
– Каким он был, – спрашивает она, – день моего рождения?
На ковре тишина, на стуле тишина. Корнелия берет еще один пуфферт и накладывает сверху болтунью.
– Ну? – не отстает Тея. – Вы все там были.
Тетя Нелла переглядывается с отцом Теи.
– Ты же присутствовал при этом, да, папа? Или я пришла в этот мир одна?
– Все мы приходим в этот мир в одиночестве, – говорит ее тетя.
Корнелия закатывает глаза. Отец молчит. Всегда одно и то же.
Тея вздыхает.
– Вы были не рады моему рождению.
Ее семья оживает, все в ужасе поворачиваются к Тее.
– О нет, – возражает Корнелия. – Очень рады! Ты стала настоящим счастьем.
– Я стала концом чего‐то, – говорит Тея.
Тетя Нелла закрывает глаза.
– Ты стала началом, – говорит отец. – Самым лучшим началом на свете. Так, думаю, пришло время подарков.