Корнелия собирает волосы Теи так умело, что почти не следит за руками. Иногда Тея думает, что ее волосы для Корнелии – это вызов, который ей лично бросил целый мир.
– Нет, – говорит Тея. – Я, конечно, хотела бы, чтобы ты пошла со мной. Но разве ты не желаешь обсудить с тетей Неллой грядущий ужин?
– Какой он? – Корнелия хмурится, заправляя последние прядки и крепко завязывая чепец.
– Кто?
– Этот Якоб.
– Ох. Не знаю. Уверена, мы выясним. – Тея берет Корнелию за руку, сжимает ее. – Всего один твой превосходный ужин все раскроет, обещаю. А потом этот человек уйдет.
– В этой семье заключают друг с другом странные сделки, – вздыхает Корнелия.
* * *
Тетя Нелла отдыхает в своей спальне – небось зализывает раны, хотя пострадала‐то Тея. Отец в кабинете. Тея проходит мимо его открытой двери: отец погружен в мысли, держа перо наготове, и переворачивает страницы семейного гроссбуха. Если тетя Нелла говорит о деньгах правду, как долго они еще протянут? Все, что у них есть, – это дом и подорванная репутация, которую Тея должна восстановить и возвести к такой славе, которой никогда не знала.
Корнелия выгладила платье Ребекки и сбрызнула его лавандовой водой. Оно как новенькое. Тея заворачивает его в запасной плащ и открывает тяжелую входную дверь. Больше, наверное, ей не надеть такое платье, как у Джульетты на балу Капулетти. Тея должна признать, что это было волнующе – сиять столь ярко, притягивать столько взглядов, как осуждающих, так и нет. Вчера она выглядела потрясающе, и единственное, о чем сожалеет, – это что рядом не было того единственного человека, которому она хотела бы показать свое мимолетное величие. Но Тея все ему расскажет, и он нарисует ее образ пред мысленным взором.
Предвкушение встречи с Вальтером придает ей сил, и Тея выходит на холодный воздух. Канал в это время года не назвать оживленным – мало барж, мало пешеходов. Те, кто на воде или спешит по дорожкам, пригибают голову от ветра. Сейчас не время слоняться без цели. Торжеств в ближайшие недели не будет. Весенний сбор урожая еще не скоро, а летние празднества – и подавно.
Но, повернувшись к дому спиной, Тея исполняется надежды. Она никогда не бывала за пределами города, и все же время от времени ее охватывает уверенность, что однажды она вырвется из этих узких улочек с длинными узкими домами. Однажды для нее канал выйдет в море. История ее семьи – это не ее история, как бы они на этом ни настаивали.