– Давно мечтал! Да только кто тут работать останется? – Он бросил короткий взгляд на коллегу в обтягивающей складки его живота рубашке, от которой вот-вот отлетят пуговицы, обратив внимание на испачканные кремом губы. Значит, все-таки торт.
– В понедельник с утра жду тебя с результатами или рапортом на увольнение, – выдавил недовольно начальник, оставив последнее слово за собой, и закрыл дверь.
Ему часто говорили такое, но эти слова не имели под собой почвы. Людей не хватало, и руководители, несмотря на свой пыл, держались за каждого сотрудника.
Артур пнул стопку макулатуры в коридоре и что-то пробурчал себе под нос.
– Это кофе? – Он заглянул в стаканчик.
– Да, бери, я еще себе сделаю.
Артур сделал глоток горячего напитка.
– Сахар, твою мать, – сквозь зубы произнес он и поставил полный стакан на никому не нужные остатки деревянного стола в коридоре.
Хлама тут было предостаточно, но чтобы все это куда-то деть, нужно было официально списать. А заниматься этим было некогда и некому.
Сейчас хотелось закурить крепкую сигарету или махнуть стакан ледяного пива, а может, надеть перчатки и побоксировать грушу, выпустив в нее всю негативную энергию.
Артур зашел к себе в кабинет только для того, чтобы забрать куртку. Он сейчас же отсюда уйдет, бросит машину у дома и завалится в любимый бар, в котором сейчас, кроме бармена, наверное, никого нет. Бармен достанет чистый бокал, подбросит его и наполнит холодным пивом, как раз по пятницам завозят свежее. Хмель и солод притупят его гнев, и он улыбнется. Бар наполнится людьми, и, возможно, он даже найдет, с кем продолжить этот вечер.
Напарник, с которым Артур неразлучно делил этот уютный уголок, продолжал работать, не отрываясь от монитора.
– Я сегодня раньше, если че – прикрой меня. – Он наматывал на свою крепкую шею шарф и уже успел накинуть на плечи куртку, которая из-за ширины его спины едва могла застегнуться. – Скажи там, ну не знаю, поехал проверять ломбарды, искать похищенное имущество. Конкретно ничего не знаешь.
– Ну не вопрос. – Товарищ его всегда выручал.
Артур был немного выше среднего роста, но его плечи выглядели так массивно, будто они априори были созданы для защиты. В аккуратно подстриженных темных густых волосах проглядывали еле заметные седые. Он решил, что не будет стесняться их, даже когда половина головы станет белой. Это все от мудрости. Крупный подбородок и низко посаженные густые брови делали его неприступным, но мягкий взгляд темных глаз придавал ему искренности.